Димитренко Александр Александрович

Полное описание

Согласно приговору, Александр Димитренко, «придерживающийся резко негативных взглядов на политику Президента РФ в отношении Украины», по договорённости с неустановленными лицами из Украины планировал осуществление диверсии на железнодорожных путях в районе станции Масловка Левобережного района Воронежской области.

Кроме того, «Димитренко 22 марта 2022 года передал сотруднику СБУ Глебу Парфёнову список сотрудников Росатома, командированных на Запорожскую АЭС, который стал ему известен в ходе выполнения работ на Нововоронежской АЭС». В результате их имена попали в списки сайта «Миротворец», а сотрудники и их семьи, как указывается в приговоре, подвергались риску и получали угрозы.

Доказательствами служат изъятые 28 мая 2022 года в ходе обыска в комнате Димитренко (жившего в частном доме его родителей) два пакета из-под сока украинского производства, в которых находились 3192,5 грамма взрывчатого вещества марки ПВВ-7, два взрывателя замедленного действия ВЗД-ЗМ, два минных взрывателя мгновенного действия МУВ, укомплектованные запалами МД-2, и взрыватель замедленного действия МВ-ЗК. Экспертиза показала наличие биологических следов Димитренко на упаковках и взрывателях.

При обыске также был изъят украинский паспорт на имя Скворцова Владимира Степановича с фотографией Димитренко, что, по мнению следствия, доказывает планы Димитренко тайно покинуть РФ после совершения диверсии. 

Также у Димитренко изъяты два телефона. На первом, с сим-картой, зарегистрированной на его имя, обнаружена переписка в подтверждённом Telegram-аккаунте Димитренко Markus_Aurelius92, как указано в приговоре, «с лицами, относящимися к вооружённым силам Украины, службе безопасности Украины, украинской организации “Правый Сектор”, отдельному отряду специального назначения “Азов”». Также была найдена переписка с Telegram-аккаунтом «@Wotan2020bot». По утверждению обвинения, в переписке с этим аккаунтом Димитренко дал согласие на участие в диверсионной деятельности в пользу Украины. 

На втором, «секретном» телефоне, как указано в приговоре, установлена сим-карта на подставное лицо. В нём найдена переписка с Telegram-аккаунта «Олександр Димитрiенко», якобы также принадлежавшего Димитренко, в которой не установленное следствием лицо с ником Wotan (@Wtn1488) сообщает владельцу аккаунта информацию о месте тайника со взрывчаткой и инструкции по проведению диверсии. 

Обвинительное заключение и приговор утверждают, что в рамках оперативно-розыскного мероприятия (ОРМ) установлена тождественность базовых станций (по его месту жительства и квартиры его подруги), к которым подключались оба телефона (без уточнения деталей и количества зафиксированных совпадений), что доказывает принадлежность второго телефона также Димитренко.

Обвинение и приговор утверждают, что «установлена приверженность Димитренко А.А. украинским националистическим и национал-социалистским взглядам», что доказывается изъятыми во время обыска у Димитренко и в квартире его подруги (где он также иногда жил) книг по истории Украины, казачества и украинскому языку, шевроном дивизии СС «Галичина», фотографией, на которой Димитренко снят вместе с одним из руководителей «Правого сектора» Тарасом Бобаничем, а также фотографией самого Димитренко в футболке с символикой полка «Азов». Исследования аккаунта Димитренко в сети VK, по утверждению следствия, доказывают поддержку им вооружённых сил Украины. Подчеркивается, что с 2012 по 2022 год Димитренко 12 раз посещал Украину. В квартире подруги также изъяты наличные деньги в сумме около 4500 долларов, по утверждению следствия, полученных Димитренко для осуществления преступной деятельности.

Димитренко не признаёт вину. По версии защиты, доказательства обвинения представляют собой смесь правды и фальсификации. Многие детали обыска, допросов и суда Димитренко описал в своих письмах, опубликованных в Telegram-канале и на сайте «Свободные люди Воронежа».

Димитренко давно интересуется историей района, где выросли несколько поколений его семьи. Это приграничные районы, жители которых говорят на слобожанском диалекте украинского языка, большая часть Слобожанщины исторически относилась к Украине, и Димитренко считает себя этническим украинцем. Он изучал и владеет в совершенстве как слобожанским диалектом, так и литературным украинским языком, часто бывал в Украине, имеет там много друзей, в том числе, среди активистов Майдана, патриотических движений и участников военных действий на Донбассе. Он действительно вёл с ними переписку со своего Telegram-аккаунта на своем легальном телефоне, обсуждая историю и текущую политику и критикуя действия российских властей.

Пакеты со взрывчаткой, второй «секретный» телефон и украинский паспорт, по утверждению Димитренко, ему подбросили во время обыска. По его словам, обыск начали, не предъявив постановления. После чего ему на голову надели полиэтиленовый мешок и некоторое время избивали, заставляя произнести на видеокамеру, что он собирался уехать в Украину и принять участие в боевых действиях. Все это происходило не в его комнате, а в соседней. При этом он видел через рифленое стекло двери силуэты людей, не раз заходивших в его комнату. Через некоторое время его завели туда для начала обыска. В течение считанных секунд оперативники извлекли из-за его кровати картонные пакеты из-под украинского сока со взрывчаткой и взрывателями внутри, а из рюкзака — украинский паспорт. Он утверждает, что впервые видел эти вещи. 

Согласно протоколу обыска, в его рюкзаке также был найден второй, «секретный» телефон, но Димитренко утверждает, что во время обыска из рюкзака достали только украинский паспорт, телефон ему впервые показали на допросе у следователя, а запись в протоколе обыска о его находке в комнате — фальсификация.

По его мнению, пакеты, взрыватели (их вынимали из упаковки) и второй телефон обваляли в его постельном белье с целью нанесения биологических следов, о чём может говорить обращённая к оперативникам в ходе обыска фраза следователя «Достаточно будет одной молекулы!». Защита ходатайствовала перед следствием и судом о проведении дактилоскопической экспертизы пакетов, телефона и украинского паспорта для проверки наличия на них отпечатков пальцев Димитренко, но оба раза получала отказ, мотивированный тем, что достаточно экспертизы биологической.

Димитренко утверждает, что переписка о диверсии на втором («секретном») телефоне велась на смеси русского и украинского языков («суржике») с многочисленными ошибками в написании украинских слов, как в приписываемых ему сообщениях, так и сообщениях собеседника (по утверждению следствия, это были представители СБУ и ВСУ). Даже его фамилия в приписываемом ему аккаунте «Олександр Димитрiенко» на этом телефоне написана с ошибкой. Димитренко прекрасно владеет украинским языком и не мог позволить себе таких ошибок. Он утверждает, что никогда не пользовался грубым вульгарным стилем, каким написаны приписываемые ему сообщения. Димитренко ходатайствовал перед следствием и судом о проведении лингвистической экспертизы для сравнению своих текстов из этой переписки с переписками в своём легальном телефоне, которые он действительно вёл с украинцами. В экспертизе было отказано. 

Суд согласился с ходатайством защиты исследовать не только распечатки переписок из дела, но и содержание самих телефонов для проверки объяснений Димитренко. Но приглашённый судом специалист не смог зайти в аккаунт Димитренко на его «легальном» телефоне и открыть приложение Telegram на втором, «секретном». 

Димитренко утверждает, что подвергался пыткам минимум дважды: во время обыска 28 мая, с требованием признания на видео того, что он планировал выехать в Украину и воевать на стороне ВСУ, и 3 июня, во время допроса и вывоза на следственный эксперимент — с требованием отказа от жалоб и ходатайств адвоката. Защита подавала жалобу на пытки в прокуратуру и требовала проведения медэкспертизы. Военный отдел прокуратуры, опросив следователей, «не нашёл нарушений», а на медосвидетельствование Димитренко отвезли лишь спустя две недели после избиений, когда следы их зажили. В требовании приобщения к делу видеозаписей с видеорегистраторов в следственном отделе ФСБ было отказано. 

Дело Димитренко вёл старший следователь по особо важным делам УФСБ РФ по Воронежской области Мальцев Данила Васильевич. Оперативное сопровождение осуществлял старший оперуполномоченный по особо важным делам УФСБ РФ по Воронежской области подполковник Герасимов Денис Сергеевич.

В ходе рассмотрения дела Воронежским областным судом в составе судей Шингаревой Ольги Викторовны, Попова Пётра Николаевича и Чистяковой Ольги Степановны обвинение — прокуроры Буц Марина Александровна и Шорохов Олег Владимирович — запрашивало наказание в виде 21 года лишения свободы, включая 3 года в тюрьме, но суд увеличил общий срок и тюремную его часть на 2 года. 22 марта 2024 года суд приговорил Димитренко по ст. 275 («Государственная измена»), ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 281 («Покушение на совершение диверсии в составе организованной группы») и ч. 4 ст. 222.1 («Незаконное приобретение и хранение взрывчатых веществ в составе организованной группы») УК РФ к 23 годам заключения в колонии строгого режима с отбыванием первых 5 лет в тюрьме и ограничением свободы на один год, а также штрафу в 600 тысяч рублей. 

24 сентября 2024 года Первый апелляционный суд общей юрисдикции в Москве смягчил приговор Александру Димитренко на 6 месяцев: назначенный ранее срок в 23 года сократили до 22 лет 6 месяцев лишения свободы.

Основания признания политзаключенным

О политическом мотиве этого дела впрямую говорит как его контекст — захватническая война, развёрнутая на территории суверенной Украины российскими властями, — так и усилия следствия по созданию образа врага в лице Димитренко. Значительное место в обвинении и постановлении суда занимает описание его интересов, антивоенной, «проукраинской» и «нацистской» позиции, доказываемой якобы найденными у него фотографиями, книгами, сувенирами и показаниями его знакомых. В числе то ли его знакомых, то ли читаемых им каналов упомянуты воевавшие в составе ВСУ россияне Артём Широбоков и Олег Бутусин, члены «Правого сектора», батальона «Азов» и пр. Однако само по себе наличие любых знакомых в любой стране, равно как и обсуждение любых тем в частной переписке не криминализированы российскими законами, если этой перепиской не планируется преступление. 

В обвинительном заключении и в решении суда неоднократно используются недостоверные или ложные сведения, принимаемые в качестве доказательств.

Обвинение по ст. 275 УК РФ

Обвинение в госизмене опирается на два эпизода: 

1. передачу 20 марта 2022 года украинской стороне списка из восьми сотрудников «Росатома», командированных на ЗАЭС (с легального телефона);
2. участие в подготовке к диверсии путем переговоров по «секретному» телефону.

Что касается первого эпизода, то мы считаем это обвинение необоснованным и противоправным, поскольку оно прежде всего базируется на ложных уликах: следствие приводит в деле не опубликованный текст Telegram-канала «Енергоатом_ua» на украинском языке, который на самом деле пересылал знакомому в виде ссылки Димитренко, и не скриншот реальной переписки с телефона Димитренко (как это сделано в случае других переписок), а распечатку перевода на русский язык текста сообщения «Енергоатом», сделанную в рамках некоего ОРМ. На основании этой манипуляции следствие приписывает авторство этого текста самому Димитренко, что является прямой фальсификацией и искажением данных, полученных с его телефона.

Незаконно оно и потому, что эти сведения не являлись государственной тайной и были известны многим, не имеющим спецдопуска, сотрудникам (что подтверждается документами в деле), а главное — были ранее, за неделю до упоминания их Дмитриенко, а именно 14 марта 2022 года, опубликованы в открытом доступе в выше указанном Telegram-канале. Приговор цитирует документ следствия, согласно которому «на момент производства по уголовному делу каких-либо данных о том, что сведения были распространены ранее в сети, в том числе на украинском языке на канале “Энергоатом Украины”, у следствия не имелось». Это является прямой ложью или грубой ошибкой следствия, поскольку упомянутая публикация всегда находилась в открытом доступе. 

Защита пыталась довести это до сведения суда, но суд отказался принимать во внимание факт публикации, сославшись на то, что в сообщении канала «Енергоатом_ua» существует пометка «изменено» и якобы невозможно установить дату изменения, а следовательно, эти данные могли быть размещены уже после раскрытия их Димитренко неделю спустя. Выступавший в суде специалист, занимавшийся до того технических анализом материалов следствия и, видимо, являвшийся сотрудником правоохранительных органов, заявил, что остальные материалы канала «Енергоатом» не имеют подобной отметки «изменено».

Однако, даже в случае правки задним числом, несомненно, что некий посвящённый этой теме пост существовал изначально (время публикации изменить невозможно). Кроме того, специалист лжет суду: в этот день 14 сообщений канала имеют пометку «изменено», и большинство из них не имеют никакого отношения к Запорожской АЭС. Также, из технических данных самого поста следует, что опубликован он был 14 марта 2022 года в 17:23, а отредактирован единожды — спустя 3 минуты, в 17:26, и больше не редактировался. Таким образом и первоначальная информация, и отредактированная были опубликованы 14 марта с разницей в три минуты, то есть задолго до того момента, как Димитренко переслал её своему знакомому.

Суд также ложно называет канал «Енергоатом_ua» «неофициальным ресурсом» в то время, как в описании канала однозначно указано «Офіційний канал НАЕК “Енергоатом”». Канал публикует десятки сообщений в день, все они носят официальный характер. Аккаунт канала является «подтверждённым» (имеет «галку» на синем фоне — официальный знак Telegram).

Суд пытается подкрепить доказательства того, что именно Димитренко первым обнародовал эти списки, рассматривая страницу Facebook «Anti-Crisis Nuclear Center of Ukraine», которая опубликовала имена российских ядерщиков на ЗАЭС только 6 апреля 2022 года, то есть уже после того, как Димитренко переслал эту информацию знакомому. Но и в этом случае суд умалчивает, что на момент публикации списка «Энергоатомом» упомянутая страница Facebook вообще не существовала, а регулярные публикации там начались с начала апреля. Именно этим, очевидно, объясняется тот факт, что на тематической странице в Facebook список фамилий появился заметно позже, чем на официальном каналу ведомства.

Тем не менее, «страхуясь» после разбора обстоятельств публикации этих сведений в суде, приговор делает оговорку: «факт их возможной публикации до указанной даты <…> не исключает наличие в действиях Димитренко состава преступления, поскольку направление им этих сведений как сотрудником Госкорпорации представителям ВСУ фактически является официальным актом информирования и подтверждения указанных данных». Иными словами, «государственная измена», по мнению суда, заключается в подтверждении (в виде пересылки ссылки) рядовым сотрудником несекретных данных, опубликованных на официальном украинском канале. 

Всё это говорит о том, что следствие и суд произвольно и бездоказательно, исключительно в интересах обвинения, трактовали имеющуюся информацию, часть из которой к тому же была намеренно ими искажена.

Обвинение по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 281 УК РФ и ч. 4 ст. 222.1 УК РФ

Относительно покушения на совершение диверсии обвинительное заключение и приговор так описывают последовательность событий: 

«03 мая 2022 г. неустановленные следствием лица, используя учётные записи в интернет-приложении Telegram “Wotan” (id 5311284795, @Wtn1488), “Wotan” (@Wotan2020Bot), привлекли к реализации своего преступного умысла Димитренко А.А., установив с ним отношения сотрудничества на конфиденциальной основе. При этом неустановленные следствием лица сообщили Димитренко А.А. о планах по осуществлению взрыва.

В тот же день Димитренко А.А. сообщил последним о своём согласии на данную противоправную деятельность, после чего продолжил осуществлять общение с ними в интернет-приложении «Telegram» установленном в телефоне “ОРРО”» (т.е. втором «секретном» телефоне)

В этом утверждении содержится неопределённость или манипуляция фактами. Следствие смешивает совершенно разные аккаунты @Wotan2020Bot и @Wtn1488. Первый является ботом ультраправого националистического украинского информационно-публицистического канала WotanJugend. При обращении к боту появляется уведомление: «Бот для связи с админами. Присылайте ваши новости, пожелания, предложения о сотрудничестве». В этом контексте под «сотрудничеством» понимается участие в наполнении и обсуждении контента канала. Димитренко этим и занимался со своего легального телефона — предлагал новости и свои отзывы. Следствие же под «сотрудничеством» предлагает понимать создание преступной группы с целью совершения диверсий. Но при помощи бота (фактически — «автоответчика») невозможно привлечь кого-либо к чему-либо, кроме установленных целей бота, а тем более — невозможно достичь каких-либо договоренностей, «договориться о конфиденциальном общении» или получить чьё-либо согласие на совершение диверсий. 

Конечно, с легального телефона Димитренко переписывался со многими знакомыми украинцами, но в контексте планирования диверсии обвинение упоминает только аккаунт @Wotan2020Bot. Поэтому непонятно, каким образом, с кем и где было якобы получено согласие Димитренко на участие в диверсионной деятельности и была достигнута договорённость о переходе на конфиденциальное общение посредством второго телефона. 

Дополнительно отметим, что, по словам адвоката, в приложенных к делу распечатках общения Димитренко с разными людьми с его легального телефона также нет каких-либо конкретных «согласий» с его стороны или криминальных предложений со стороны его собеседников, в них можно найти лишь обсуждение новостей и критику российской политики и власти. 

Вся переписка о диверсии и тайнике со взрывчаткой обнаружена лишь на втором, «секретном» телефоне ОРРО (о чем говорится в приговоре) с аккаунтом @Wtn1488 (который в настоящий момент не существует и авторство которого не установлено следствием). 

То есть, приговор частично опирается на ложные доказательства или их ложную трактовку как минимум в отношении первой фазы преступления — способов достижения договорённостей и создания преступной группы. Поэтому объяснение Димитренко, что второй телефон с фальсифицированной перепиской ему подбросили, выглядит в этом контексте достаточно логичным объяснением описанных противоречий. 

Удивление вызывает и то, что в текстах обвинительного заключения и приговора суда не приводится ни одной цитаты из переписок, должных подтверждать обвинение. Не проводились также лингвистические экспертизы с целью подтверждения смыслов переписок. В частности, для определения, верно ли следствие трактует какие-то сообщения Димитренко как «согласие на преступную деятельность». Ходатайства защиты о проведении такой лингвистической экспертизы, а также экспертизы для сравнения признанных Димитренко своими текстов с его легального телефона и приписываемой ему переписке на «секретном» телефоне были отклонены. 

По версии обвинения, вступив в переписку с «неустановленными лицами, причастными к ВСУ и другим военизированным организациям Украины», Димитренко получил от них адрес тайника со взрывчаткой и украинским паспортом на территории кладбища в рабочем посёлке Латная Семилукского района Воронежской области. 

Следствие и суд считают доказанным факт поездки Димитренко к тайнику с 04:15 до 06:57 утра 21 мая 2022 года. Но ни в обвинительном заключении, ни в речи представителя обвинения в прениях в ходе суда, ни в приговоре не сказано, из каких законных источников получено столь точное время поездки. Приводя данные биллинга телефона Димитренко, прокурор в прениях и затем и суд в приговоре упоминают лишь фиксацию этого телефона в районе дома родителей, квартиры подруги и его съёмной квартиры в Воронеже, но не говорят о фиксации телефона в районе закладки тайника. Мы уверены, что если бы имелись точные данные телефонного биллинга или видеокамер наблюдения, доказывающие присутствие Димитренко на месте тайника, на это не преминули бы сослаться. 

Из показаний его подруги известно, что к моменту её возвращения с ночной смены в 8:00 утра Димитренко спал у неё дома. В качестве единственного доказательства поездки к тайнику суд ссылается на то, что Димитренко оплачивал со своего счёта в Сбербанке поездки на неком общественном транспорте в 23:47 и 00:00. Сам Димитренко утверждает, что вечером встречался в Воронеже со знакомым и потом возвращался в дом подруги городским транспортом. Знакомый в показаниях подтверждает встречу, правда, называет время окончания встречи несколько раньше времени оплаты проезда.

В любом случае, сомнительно, что эти оплаченные поездки были к тайнику, находившемуся в пригороде Воронежа. Мы исследовали все интернет-ресурсы, посвящённые расписанию движения общественного транспорта в регионе, и пришли к выводу, что на сегодняшний день все автобусы и электрички, идущие из города в сторону Латной прекращают движение гораздо раньше — с 19 до 21 часов вечера. Названное следствием время оплаты городского транспорта не совпадает также с определяемым ими же временем посещения тайника — с 4 до 6 часов утра. То есть оплата какой-то поездки куда-то на общественном транспорте в указанное время ничего не доказывает. Димитренко ходатайствовал о проведении исследования маршрута его перемещений в эту ночь на основании данных автобусных и городских камер видеонаблюдения, телефонного биллинга и прочих технических возможностей, но ему было отказано на основании того, что его маршрут уже якобы доказан имеющимися данными. Конечно, можно допустить, что Димитренко отправился ночью к тайнику на такси, попутке, велосипеде или ещё каким-либо способом, оставив телефон дома. Но очевидно, что в данном случае следствие и суд намеренно приводят в качестве доказательств данные, не имеющие никакой доказательной силы, что вызывает сомнение в том, что их истинными целями было установление истины, а не политические задачи.

Искажает факты и манипулирует ими суд и в отношении найденной у Димитренко валюты ($4500), совершенно бездоказательно предполагая, что она была каким-то образом получена у украинской стороны для осуществления преступной деятельности. Димитренко утверждает, что несколько раз покупал её на скопленные наличные средства, а большая часть куплена в 2018 году в городе Калаче в Московском Индустриальном банке. Следствие и суд почему-то «опровергают» это справкой Сбербанка, утверждающей, что Димитренко не снимал крупных сумм со своего счёта в Сбербанке, открытого в 2020 году в Воронеже. В приговоре также утверждается, что все купюры имели последовательные номера, в то время, как в материалах дела говорится, что таких было лишь 21 из 61.

Димитренко утверждает, что взрывчатые вещества, ставшие основанием для возбуждения дела по ч. 4 ст. 222.1 УК РФ («Незаконное приобретение и хранение взрывчатых веществ в составе организованной группы») были подброшены ему в ходе обыска в то время, когда ему надели на голову мешок и избили. Второй же, «секретный» телефон вообще не был найден во время обыска, а впервые «появился» во время допроса у следователя. Суд опроверг это формальными показаниями следователя и оперативника, участвовавших в обыске, о том, что ничего подобного не было. В то же время, отец Димитренко, приехавший домой уже после начала обыска и не присутствовавший в ходе его в доме, показал, что на лице Димитренко он увидел свежие ссадины, которых не было накануне, и просил участвовавших в обыске правоохранителей больше не бить сына. Прокурор в суде цитировала справку, что по прибытии в ФКУ СИЗО-3 у Димитренко были зафиксированы телесные повреждения, но «он сообщил, что получил их во время хозяйственных работ». Известно, что заставлять только что задержанного и запуганного человека взять на себя получение любых нанесенных силовиками травм — обычная практика.

Показания проводивших обыск силовиков и понятых противоречивы: понятые говорят, что повреждений у Димитренко не было, один из силовиков — что они были результатом применения спецсредства при задержании. Мы полагаем, что с большой долей вероятности показания понятых по этому поводу являются ложными, что компрометирует и остальные их показания. В начале обыска Димитренко просил привлечь в качестве понятых соседей, но ему было сказано, что понятые уже есть. Отец Димитренко сообщил, что одного из понятых встречал потом в здании управления ФСБ, куда его вызывали на допросы. Мать также в ходе обыска находилась вне дома. Все эти обстоятельства позволяют предположить, что во время обыска, кроме самого Димитренко, не было независимых от силовых структур свидетелей, которые могли бы подтвердить или опровергнуть его версию событий. 

Другие обстоятельства дела

Есть противоречия и в данных об изначальной причине расследования и последовательности хода следствия. В суде ведший дело следователь Мальцев сообщил, что сперва в марте 2022 года по результатам ОРМ было заведено дело о подготовке к диверсии по ст. 281 УК РФ, которое затем переквалифицировали на ст. 275 «через ст. 30» УК РФ («Подготовка к государственной измене»), когда узнали, что сообщники Димитренко представляют ВСУ и СБУ. Этому противоречит утверждение того же следствия о том, что Димитренко получил в переписке «заказ» на диверсию только 3 мая. В то же время, оперативник Герасимов в суде же заявил, что сперва отрабатывались связи Димитренко, и лишь затем появилась информация о передаче им сведений и подготовке диверсии. Отчасти это подтверждают ссылки на проведённые ОРМ и постановления судов по ним, приведённые в обвинительном заключении и приговоре. Из них следует, что 22 апреля 2022 года была получена санкция Воронежского областного суда на ОРМ по «исследованию» легального номера Димитренко (в том числе личной переписки). По результатам ОРМ были установлены «общественно-политические взгляды Димитренко», его критическое отношение к «СВО» и российской власти и поддержка Украины. 5 мая 2022 года суд санкционировал ОРМ по исследованию открытых постов аккаунта Димитренко в VK, столь же критических в отношении российской власти и «СВО» (в настоящий момент страница переименована и закрыта). 9 мая 2022 года Мальцев написал рапорт об обнаружении признаков преступления по ст. 275 УК РФ («Государственная измена»). 24 мая 2022 года получена санкция суда на исследование переписки по «секретному» номеру. 27 мая все полученные сведения о контактах Димитренко и его якобы намерениях сотрудничать в подготовке диверсии были переданы в управление ФСБ и оперативник Герасимов написал рапорт о признаках подготовки диверсии. 28 мая Димитренко был задержан после обыска. 

Неясно, как оперативники получили доступ к перепискам Димитренко до задержания: был ли его телефон или аккаунты взломаны или информация получена каким-то иным способом. Димитренко утверждает, что в марте его основной аккаунт Telegram, вероятно, был взломан. Кроме того, по его словам, ещё в 2014 году его вызывали в ФСБ для проведения профилактической беседы. Причиной, судя по всему, были критические публикации Димитренко в соцсети VK или его беседы со знакомыми, в которых он, судя по всему, не скрывал своей позиции и своих знакомств. При этом следствие утверждает, что до 2022 года он не попадал в поле зрения правоохранителей. Димитренко также цитирует фразу, сказанную ему следователем Мальцевым во ходе допроса: «Закончились времена, когда можно было писать всё, что хочешь. Сейчас война, ты для нас враг, ты должен сидеть». 

Похоже, что истоком внимания к Димитренко была всё же его политическая позиция и связи. В таком случае есть вероятность, что Димитренко изначально преследуют как «неблагонадёжного» на основании прошлых публичных антивоенных записей в его аккаунте в VK и не скрываемых им личных связей с Украиной, а дело о диверсии, госизмене и хранении взрывчатых веществ было сфальсифицировано для получения максимально сурового приговора и возможности отчитаться о раскрытии опасного преступления.

О предвзятости суда говорят формальные и часто абсурдные мотивировки отказов в ходатайствах защиты об установлении различных существенных деталей. Так, отказ в привлечении специалиста по украинскому языку для подтверждения множества грамматических ошибок в приписываемых Димитренко и его «заказчикам из ВСУ или СБУ» текстах суд мотивирует тем, что их «переводы на русский были и так осуществлены специалистом». Отказ в запросе полных биллингов «секретного» телефона для определения маршрута его перемещений и определения реального владельца мотивирован тем, что «суд не занимается расследованием по делу» (цитата из протокола заседания). Отказ в признании недопустимым доказательством акта о результатах ОРМ по передаче сведений о сотрудниках «Росатома» из-за того, что он основывается на ложной исходной информации (выявленной в ходе суда), мотивирован тем, что «все ОРМ проведены в соответствии с законом и по постановлениям суда». Отклонены были и многие другие ходатайства защиты, в частности, о проверке спорных предметов (взрывчатки, телефона и паспорта) на присутствие отпечатков пальцев Димитренко, что, на наш взгляд, могло внести ясность, пользовался ли ими Димитренко или они были подброшены.

Учитывая описанные проблемы доказательств, голословные допущения и нарушения прав защиты, мы считаем, что следствие проведено недостаточно добросовестно, с использованием манипуляций фактами и ложных утверждений, а суд рассматривал материалы обвинения тенденциозно с обвинительным уклоном. Поскольку подготовка диверсии является предметом обвинения по обеим вменённым статьям («Государственная измена» и «Покушение на диверсию»), то оба обвинения представляются недостаточно доказанными, особенно с учётом столь огромного срока приговора. Между тем, по закону все неустранимые сомнения в виновности обвиняемого должны быть истолкованы в его пользу.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Александра Димитренко является политически мотивированным, направленным на подавление инакомыслия и устрашение общества в целом, оправдания военного вторжения в Украину и создания образа «врага», т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено к нему в нарушение на свободу выражения мнений, справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. 

Проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Александра Димитренко политическим заключённым и требует его немедленного освобождения и прекращения уголовного преследования.

Признание лица политзаключённым не означает ни согласия проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Публикации СМИ

27 августа 2023 г. Свободные люди Воронежа. Письмо Александра Димитренко из СИЗО №3 Воронежа

Дата создания справки: 08.11.2024