Корнилевский Сергей Аркадьевич

Полное описание

26 сентября 2022 года, после объявления в РФ мобилизации, Сергей Корнилевский оставил комментарий в Telegram-канале «Роспартизан» к посту «Видео с места событий» о попытке Руслана Зинина застрелить военкома в Усть-Илимске Иркутской области. В тот день 25-летний Зинин пришёл в военкомат и трижды выстрелил из обреза в военкома Александра Елисеева, который выступал перед призывниками. После этого молодой человек разлил горючую жидкость в актовом зале военкомата и поджёг её. Зинин говорил, что таким образом он хотел помешать мобилизации своего двоюродного брата. Пост в Telegram-канале «Роспартизан» о событии, помимо видео, содержал текст-название: «Усть-Илимск. Расстрелян глава призывной комиссии. Партизан расстрелял военкома в Иркутской области из самодельного обреза прямо в здании военного комиссариата».

В комментариях к посту обсуждалось, что ждёт стрелявшего, и Сергей Корнилевский написал: «А что с ранением, что без ранения всё равно десятка <…> Так хоть не за зря». 

7 февраля 2024 года дома у журналиста прошёл обыск. Суд предположительно избрал ему меру пресечения в виде запрета определённых действий. Через несколько дней Корнилевский попытался вылететь в Израиль, где живёт его сестра, но был задержан в московском аэропорту Шереметьево. 16 февраля Биробиджанский районный суд изменил меру пресечения на содержание под стражей. Его отправили в СИЗО-1 Биробиджана, в котором погиб музыкант и писатель Павел Кушнир.

16 февраля 2024 года Сергей Корнилевский года был внесён в Список террористов и экстремистов.

Предварительное следствие по делу вёл следователь следственного отдела УФСБ России по Еврейской автономной области старший лейтенант юстиции Караваев А.А.

В основу обвинения положено психолого-лингвистическое заключение эксперта УФСБ России по Еврейской автономной области Шавереневой А.Р. от 20 марта 2024 года. По её мнению, в рассматриваемом высказывании Сергея Корнилевского «правильными, верными признаются насильственные действия в отношении сотрудника военного комиссариата, определяемые как террористические и, в целом, выражается одобрение данных действий. Следовательно, высказывание содержит положительную оценку террористической деятельности, иными словами, оправдание террористической деятельности». 

Защита Корнилевского, в свою очередь, обратилась к независимым экспертам, в суд была представлена рецензия на высказывание Корнилевского и на заключение экспертизы, выполненное экспертом ФСБ. Исследование выполнили специалисты АНО «Судебно-экспертное агентство» Беляева Наталья Николаевна и Тетерина Анна Александровна.

В этом заключении-рецензии говорилось о грубых нарушениях при проведении экспертизы: в том числе о том, что эксперт был один (лингвист), он не был независимым, дал правовую оценку, чего делать был не должен, отсутствовала психологическая часть заключения, что не позволяет рассматривать экспертизу как комплексную. Рецензия была представлена в суд, который, однако, согласился с возражением прокурора и не приобщил её к материалам дела. 

В начале апреля 2024 года арест Сергея Корнилевского был продлён, а 8 мая 2024 года состоялось судебное слушание по существу дела. По некоторым сведениям Сергей Корнилевский свою вину частично или полностью признал, не отрицая своего авторства вменённого комментария. Содержание и подбор слов в комментарии он объяснил своим тяжёлым эмоциональным состоянием после смерти матери.

Государственное обвинение просило приговорить журналиста к 5 годам лишения свободы. 8 мая 2024 года судья 1-го Восточного окружного военного суда в Хабаровске Писцов Сергей Витальевич приговорил Корнилевского к реальному сроку лишения свободы ниже нижнего предела — 2 года 6 месяцев колонии общего режима. На сайте регионального ВГТРК «Бира», где работал Корнилевский, были оперативно удалены упоминания о его работе в компании, но остались ранее размещённые репортажи с его участием.

В исправительной колонии № 13 в Нижнем Тагиле, где Корнилевский отбывает наказание, как сообщают СМИ, его поставили на профилактический учёт как «лицо, склонное к антигосударственной агитации».

Основания признания политзаключённым

По нашему мнению, сотрудники ФСБ целенаправленно ищут в социальных сетях посты для возбуждения новых уголовных дел по статье «об оправдании терроризма» с целью имитации работы и улучшения своих служебных показателей. Помимо того, преследование по ст. 205.2 УК РФ («Оправдание терроризма»), по которой осуждён Сергей Корнилевский, часто используется властью не для защиты прав и свобод человека, общественного порядка и безопасности, основ конституционного строя от преступных посягательств, а также предупреждения преступлений, а для наказания инакомыслящих и лишения их возможности выражать свою точку зрения, отличную от официальной. 

Сложившаяся практика применения ст. 205.2 УК РФ, на наш взгляд, имеет явный обвинительный уклон и требует пересмотра. Как ранее отмечалось в докладе «Протеррористические высказывания» Правозащитного центра «Мемориал», входящего в цикл обзоров «Уголовные преследования за терроризм в России и злоупотребления со стороны государства», «нынешняя практика применения ст. 205.2 УК РФ, в целом, демонстрирует крайне опасные репрессивные тенденции. <…> Ужесточается как уголовное законодательство (минимальный тюремный срок за поддержку терроризма в интернете составляет 5 лет), так и правоприменительная практика (в подавляющем большинстве случаев обвиняемые получают реальный срок). Во многих случаях для таких уголовных дел характерен формальный подход и заметная несоразмерность наказания реальной опасности, а иногда преследование может быть местью за политические взгляды или общественно-политическую активность». Всё вышесказанное, безусловно, относится и к делу Сергея Корнилевского.

Мы полагаем возможной ситуацию, при которой сотрудники ФСБ целенаправленно осуществляли наблюдение за Telegram-каналом «Роспартизан», держа на контроле определённые темы и их обсуждение, включая и комментарий Корнилевского. На такое развитие событий указывает тот факт, что уголовное дело против журналиста было возбуждено вскоре после вынесения приговора Руслану Зинину: 19 января 2024 года суд признал его виновным, в том числе по п. «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ ( «Террористический акт, повлёкший тяжкие последствия») и приговорил к 19 годам лишения свободы (в апелляции срок увеличили до 20 лет). Мы полагаем, что на этом основании Сергею Корнилевскому вменили статью об оправдании терроризма.

На наш взгляд, это обвинение является необоснованным, поскольку отсутствуют достаточные и убедительные основания полагать, что умысел Корнилевского был направлен на оправдание терроризма. Во-первых, на момент оставления комментария (он был сделан в день события — 26 сентября 2022 года) Корнилевский не мог знать о последующей квалификации судом действий Зинина. Изначально Зинину предъявили обвинение по ст. 317 («Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа») и ст. 222 («Незаконная перевозка оружия») УК РФ. Во-вторых, согласно ст. 3 Федерального закона «О противодействии терроризму» под терроризмом понимается «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами публичной власти федеральных территорий, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий». В комментарии Корнилевского не содержится каких-либо суждений о необходимости воздействия насильственными способами на принятие органами власти решений .

Содержание высказывания Корнилевского не позволяет сделать однозначный вывод о его намерении оправдать содеянное Зининым, равно как не даёт возможности бесспорно установить отношение журналиста к этому поступку. Примечание 1 к ст. 205.2 УК РФ следующим образом определяет оправдание терроризма: «В настоящей статье под публичным оправданием терроризма понимается публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании». Именно под это определение пытается подвести краткий комментарий Корнилевского эксперт ФСБ, указывающий в своём заключении, что в этом комментарии «правильными, верными признаются насильственные действия в отношении сотрудника военного комиссариата, определяемые как террористические и, в целом, выражается одобрение данных действий. Следовательно, высказывание содержит положительную оценку террористической деятельности».

Нам представляется более обоснованной позиция специалистов АНО «Судебно-экспертное агентство», которые полагают, что «демонстрация солидаризации с описываемыми способами действия, их одобрение, оправдание данных действий как коммуникативная цель однозначно не могут быть установлены, поскольку однозначно не устанавливается отношение адресанта к совершённым действиям». 

Они подвергают критике компетентность экспертов не только в части выводов, но и применяемой ими у методики. По мнению эксперта ФСБ, «оборот “не за зря” передаёт значение “оценочная характеристика чьих-л. действий как не бесполезных |не безуспешных|”, т.е. на уровне пресуппозиции здесь сообщена информация о том, что насильственные действия Р. Зинина в отношении сотрудника военного комиссариата полезны, успешны. Используемая усилительная частица “хоть” также подчёркивает данное значение оборота “не за зря”. Таким образом, пресуппозиция всего высказывания имеет следующий вид: “Зинин получит срок 10 лет что за убийство, что за покушение на убийство, по крайней мере он получит срок за полезные действия”».

На взгляд же экспертов АНО, «при этом не учитывается контекст употребления высказывания “Хоть не за зря…”, согласно которому оценивается не стрельба, а обоснованность меры наказания за стрельбу. Лексема “зря” употреблена не в значении оценки действий как безуспешных, а в значении оценки действий как не имеющих достаточных оснований <…> Помимо такого варианта интерпретации, как демонстрация автором высказывания допустимости (а не полезности) действий, значение которой содержится в пресуппозиции высказывания, адресант может демонстрировать заслуженность наказания: (Совершил преступление — убил или ранил, значит, заслуженно понесёт наказание в виде десяти лет тюремного заключения) либо выражать ироничное отношение к лицу, осуществившему стрельбу: (В любом случае понесёт наказание: просто стрелял, ранил или убил. По крайней мере ему должно быть не так обидно — есть основание), что не свидетельствует об одобрении говорящим совершенных действий». 

Специалисты АНО ставят по сомнение компетентность эксперта ФСБ в качестве психолога, подвергая критике следующий фрагмент его заключения, на котором основан вывод о смысле комментария Корнилевского: «Психологическое воздействие усилено за счёт создания однозначного образа действительности. Автор акцентирует внимание на ясно выделенном ключевом моменте: Р. Зинин получит десять лет лишения свободы (“что так десятка, что с ранением десятка…”) независимо от того будут ли судить его за убийство или за покушение на убийство, но получит он их за полезное деяние (“Хоть не за зря…”), с т.з. автора комментария».

Они констатируют: «Что подразумевается под “образом действительности” (в научной психологии такой термин отсутствует), почему он “однозначный” и как оценка конкретных действий конкретного человека может служить созданию какого-либо образа, экспертом не поясняется. Выражение “ясно выделенный ключевой момент” в отношении комментария из 12 слов (включая предлоги и частицы) также не выдерживает критики: для “выделения ключевого момента” в чём-либо нужен достаточно объёмный текст, а не односложное высказывание. Никаких попыток установить коммуникативную цель исследуемого высказывания экспертом не предпринимается. Анализ экспертом “психологического воздействия” усиленного “за счёт создания однозначного образа действительности” вообще представляет собой бессмысленное наукообразное высказывание».

При этом суд отказал стороне защиты в приобщении указанного заключения специалистов к материалам дела, чем как минимум нарушил ст. 16 («Состязательность сторон») и п. 4 ч. 4 ст. 47 («Право обвиняемого представлять доказательства») УПК РФ.

Помимо заключения ангажированного следствием эксперта, неубедительные фрагменты из которого приведены выше, доказательством обвинения могли стать собственные показания Сергея Корнилевского и, возможно, частичное признание им своей вины. 

Нередко на первом этапе следствия, непосредственно после задержания, подозреваемые и обвиняемые, находясь в деморализованном состоянии после обысков и задержаний, подвергаются шантажу со стороны правоохранительных органов, зачастую — признают свою вину и идут на сделки со следствием в надежде получить наименьшее наказание из возможных. Как правило, суды кладут в основу обвинительных приговоров именно такие показания, чистосердечные признания, заявления о явке с повинной, сделанные в период, когда обвиняемый деморализован и лишён компетентной помощи добросовестного защитника, — даже если впоследствии обвиняемый от них отказывается и объявляет их полученными под давлением. 

Преследование и лишение Сергея Корнилевского свободы, на наш взгляд, нарушает положения ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которому «каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору». 

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Разумеется, в соответствии с законодательством эти свободы могут быть ограничены в той мере, в какой это необходимо для уважения прав и репутации других лиц, для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения. Однако в случае с обвинением Корнилевского мы имеем дело с расширительным толкованием понятия «оправдание терроризма» и искусственной криминализации действий обвиняемого. 

Нередко состав преступления «оправдание терроризма» применяется для преследования обвиняемых, в чьих действиях следствие затрудняется найти признаки «призывов» или «пропаганды» террористической деятельности, при этом оправданием следствие склонно полагать любую оценку, не являющуюся категорическим осуждением: размышления, попытки объяснения происшедшего, иронию. За саркастические рассуждения в своей публикации в Интернете в связи с атакой на Крымский мост был 13 февраля 2024 года осуждён на 5 лет публицист и общественный деятель, Борис Кагарлицкий, признанный нашим проектом политическим заключённым. А за устное обсуждение атак на Крымский мост с коллегами и знакомыми были приговорены к реальным срокам лишения свободы грузчик из Тверской области Алексей Сухобоков и военнослужащий из Владивостока Даниил Бондаренко. 

Аналогичным образом используется сотрудниками правоохранительных органов дело Михаила Жлобицкого, подорвавшего себя 31 октября 2018 года на проходной здания регионального УФСБ в Архангельске. Это событие было в дальнейшем использовано ФСБ для возбуждения уголовных дел против множества людей — как тем или иным образом выразивших одобрение совершённому Жлобицким, так и просто попытавшихся осмыслить им содеянное и предпосылки такого поступка. Именно за выражения своего мнения о причинах поступка Жлобицкого подверглись преследованиям, например, Светлана Прокопьева, Иван Любшин, Павел Зломнов, Михаил Кригер, признанные нашим проектом политзаключёнными. Также были вынесены обвинительные приговоры в отношении преследуемых по политическим мотивам Людмилы Стеч, Вячеслава Лукичёва, Александра Меркулова, Александра Довыденкова и многих других. ОВД-Инфо сообщает об известных им 54 уголовных делах об «оправдании терроризма», возбуждённых в связи с публикациями о самоподрыве Жлобицкого в архангельском УФСБ; сообщается о не менее чем 14 приговорах, связанных с лишением свободы. Жестокость преследования фигурантов многочисленных уголовных дел в связи с публикациями о Жлобицком неадекватна общественной опасности этих высказываний.

Однако даже на этом фоне очевидного усиления репрессий дело против журналиста государственной компании Сергея Корнилевского выглядит особо надуманным и служащим цели улучшения сотрудниками ФСБ своих рабочих показателей в регионе, где, возможно, отсутствует необходимое для успешной имитации борьбы с террористами количество оппозиционеров и прочих инакомыслящих. Мы полагаем, что в тексте комментария, оставленном Корнилевским, отсутствует состав преступления, а само его высказывание не несёт общественной опасности. Корнилевский вообще не рассуждал о терроризме, не давал оценок действиям Зинина, положительных или негативных. Он, возможно, неточно подобрав слова под влиянием эмоций, высказал мнение о той мере наказания, которая может быть назначена молодому человеку, выстрелившему в сотрудника военкомата. В любом случае, его высказывание можно толковать по-разному, как на это обоснованно указывают специалисты, привлечённые стороной защиты. Учитывая положения о презумпции невиновности, зафиксированные в ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ, неустранимые сомнения в виновности обвиняемого должны толковаться в его пользу.

Как рассказывают друзья Сергея Корнилевского, он долгие годы работал корреспондентом ГТРК «Бира». Мужчина постоянно готовил новости и репортажи о жизни Еврейской автономной области, культурной жизни региона, был руководителем еврейского театра «Когелет» и очень известным человеком в Биробиджане. На политические темы он не писал, хотя до полномасштабной войны у него были две-три достаточно критические публикации по поводу действий России в отношении Украины. Был участником и победителем многих конкурсов, проводившихся в стране, имел различные грамоты, в том числе и от властей. После задержания его тут же уволили, на сайте ГТРК убрали его имя из списка сотрудников (хотя репортажи до сих пор присутствуют).

Вызывает возмущение факт применения к Сергею Корнилевскому меры пресечения в виде заключения под стражу в СИЗО и вынесенное впоследствии наказание за не имеющее никакой общественной опасности высказывание в социальной сети. Нам представляется, что помещение Корнилевского в СИЗО и назначенное по приговору суда наказание в виде лишения свободы может являться одним из средств устрашения критиков войны и действующей власти, эту войну развязавшей. Сообщается, что в СИЗО у немолодого человека уже начались проблемы со здоровьем и возможностью получать необходимую медицинскую помощь. За время заключения Корнилевский похудел на 15 килограммов, у него обнаружили астму и несколько хронических заболеваний. Друзья Корнилевского отмечают, что в ИК-13, где он отбывает наказание, часто не доходят письма и с ним отсутствует коммуникация.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Сергея Корнилевского является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение критики государственной власти и развязанной ею военной агрессии, на устрашение общества в целом, т.е. на упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы при отсутствии общественной опасности содеянного применено к Сергею Корнилевскому в нарушение права на свободу выражения мнения, на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Сергея Корнилевского политическим заключённым, требует прекращения его уголовного преследования и его немедленного освобождения. 

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокаты: Бубон Константин Владимирович, Филимонов Александр Юрьевич.

Публикации в СМИ: 

27 февраля 2024 г. Сибирь Реалии. «Боюсь, его посадят за эти безобидные комменты». В Биробиджане арестовали бывшего журналиста ГТРК

16 мая 2024 г. ОВД-инфо. Журналиста ВГТРК в Биробиджане приговорили к двум с половиной годам колонии из-за поста в фейсбуке

25 ноября 2024 г. Сибирь Реалии. «У меня отобрали жизнь». Как арт-журналисту из Биробиджана присудили 2,5 года из-за 11 слов

Дата обновления справки: 13.12.2024 г.