Барабаш Екатерина Юрьевна

Полное описание

Екатерина Барабаш была задержана 25 февраля 2025 года, когда силовики пришли к ней домой. Её увезли в следственный комитет по Дорогомиловскому району Москвы. Ночь Барабаш провела в изоляторе временного содержания, на следующий день ей предъявили обвинение. Следственный комитет в своём релизе утверждает, что во время допроса она признала вину «в полном объёме». По данным следствия, Барабаш «разместила на личной странице в одной из социальных сетей публикации, в которых, согласно исследованию, содержится заведомо ложная информация о действиях Вооружённых Сил Российской Федерации на территории другого государства. Указанная информация находилась в доступе для неограниченного круга лиц».

Как выяснилось, Екатерине Барабаш вменяются четыре поста в социальной сети Facebook, оставленные ею в 2022 и 2023 годах. Посты от 6 октября 2022 года, 1 июня и 5 августа 2023 года в настоящее время удалены, ещё один, от 16 марта 2022 года, приводит издание «Медиазона». В нём журналистка, заочно полемизируя с Владимиром Мединским, писала: 

«Господи, спаси меня, сделай так, чтобы я не задыхалась от ненависти к этим лицемерам, лжецам и убийцам. Я скоро этого уже не вынесу — сердце рвётся в клочья. Сволочи — им, видишь ли, нужна Украина-друг, Украина — добрый сосед. Поэтому вы приперлись на чужую землю со своими танками, бэтээрами и будущими жмурикам в форме и с автоматами? Поэтому вы, твари, разбомбили страну, сровняли с землёй целые города, убили сто детей, расстреливаете просто так мирных людей, держите в блокаде Мариуполь, лишили нормальной жизни миллионы людей, вынужденных уехать в чужие страны? Ради дружбы с Украиной? Вы — Зло планетарного масштаба, но мы вас не боимся, подонки, вас раздавят, как жаб, вы будете молить о пощаде, но надеюсь, Гаага будет знать, что с вами делать.

Будьте прокляты».

26 февраля 2025 года состоялось заседание по избранию меры пресечения для Екатерины Барабаш в Дорогомиловском суде. Следствие ходатайствовало о домашнем аресте, защита просила суд ограничиться запретом определённых действий, а именно — выхода в Интернет, так как 96-летняя мать Барабаш больна и нуждается в уходе. Тем не менее, судья Горохова Евгения Александровна отправила женщину на два месяца под домашний арест.

Основания признания политзаключённой

Неправовой характер ст. 207.3 УК РФ.

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают призывы к санкциям, распространение фейков о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 4 марта 2022 года.

Состав преступления, предусмотренного новой ст. 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях».

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что ограничение свободы выражения не предусмотрено законом даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п. 2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускается лишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет оснований для подобных ограничений в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может заранее знать, какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любого мнения о использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, то есть выражают мнение.

Но даже и применительно к сведениям, т.е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т.е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, вследствие которого даже её добросовестное применение является недопустимым. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда — исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Квалифицирующие признаки ч. 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер, так, п. «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена. Любые преследования по этой статье, включая преследование Екатерины Барабаш, являются неправомерными и должны быть прекращены.

Что касается текста одной из известных на данный момент публикаций, которые вменяются Барабаш, то в этом её эмоциональном посте, сделанном в первые недели полномасштабного вторжения, в общем виде перечисляются факты о войне, которые уже на тот момент были общеизвестными и подтверждаются многочисленными конкретными свидетельствами. Очевидно, нет никаких оснований считать эти сведения ложными, а тем более — заведомо ложными. Мы полагаем, что скорее всего, подобный характер имели и другие вменяемые Барабаш публикации.

Иные обстоятельства дела

Екатерина Барабаш сотрудничала с изданием Republic, а до него — с «Российской газетой», «Независимой газетой», Forbes и агентством «Интерфакс», при этом из последнего она была вынуждена уволиться из-за своей антивоенной позиции. Её отец — известный литературовед Юрий Барабаш, специалист по украинской литературе, его семья — вместе с ещё маленькой Екатериной — переехала в советские годы из Харькова в Москву. Сын Екатерины, названный в честь деда, уехал из России в Украину после начала полномасштабного вторжения и открыто выступает против войны в соцсетях. В ноябре прошлого года Екатерина сообщила о смерти отца.

«Я многого им не прощу — войны, убийств, лжи, страданий несчастных невинных людей, — но за то, что мой сын не сможет приехать проститься с моим папой, своим дедушкой, который его растил и учил жить, с которым они были лучшими друзьями, — так вот я буду молиться, чтобы для них придумали отдельный круг ада», — писала Барабаш на следующий день. В соцсетях журналистка открыто выступала против войны в Украине, при этом её страница в Facebook функционировала в открытом режиме, доступном для всех пользователей.

«Сколько сломано судеб, сколько разлучено и разбито семей. Кажется, за эти три года минула целая жизнь, о которой я не просила. В ней нет места ничему, кроме тревоги за детей и ненависти, ненависти, ненависти к тем, кто всё это затеял. За эти годы ненависть перестала жечь, перестала душить — она закалилась, окрепла и горит ровным огнём, который уже ничем не загасить. С ним и помру», — написала Барабаш за два дня до задержания.

После возбуждения против Барабаш дела по ст. 207.3 УК РФ, следствие заявило, что она проверяется на причастность «к аналогичным преступлениям».

Безотносительно неправомерности самого преследования, мы считаем неоправданным избрание Барабаш меры пресечения, связанной с лишением свободы, каковой является домашний арест. Матери Екатерины Барабаш, о которой она заботится, — 96 лет, других близких родственников в России у неё нет. При таких обстоятельствах к Екатерине Барабаш, ранее не покинувшей страну, несмотря на несогласие с действиями её властей, могли бы быть применены обязательство о явке либо подписка о невыезде. 

В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определённых действий» отмечалось: «Право на свободу является основополагающим правом человека. Конституция Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права и международных договоров Российской Федерации допускают возможность ограничения права на свободу лишь в той мере, в какой оно необходимо в определённых законом целях и в установленном законом порядке.

Ограничения прав и свобод могут быть оправданы публичными интересами, если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются пропорциональными, соразмерными и необходимыми для целей защиты конституционно значимых ценностей. При разрешении вопросов, связанных с применением законодательства о мерах пресечения, судам исходя из презумпции невиновности следует соблюдать баланс между публичными интересами, связанными с применением мер процессуального принуждения, и важностью права на свободу личности.

С учётом этого меры пресечения, ограничивающие свободу, — заключение под стражу и домашний арест — применяются только в том случае, когда применение более мягкой меры пресечения невозможно».

Уголовное дело против Екатерины Барабаш стало очередным в целой группе дел против тех, кто так или иначе открыто высказывает свои антивоенные взгляды. В настоящее время Независимым правозащитным проектом «Поддержка политзаключённых. Мемориал» политзаключёнными признаны более 220 человек, подвергшихся уголовному преследованию за свою антивоенную позицию. Мы уверены, что это далеко не исчерпывающий список; репрессии против граждан с антивоенными взглядами приняли массовый характер. Мы стараемся выявлять и фиксировать случаи неправомерных преследований, но, располагая ограниченными ресурсами, не всегда успеваем за поставленной на поток работой репрессивной системы.

Проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному Руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что данное уголовное дело является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение критики государственной власти и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы применено к Екатерине Барабаш в нарушение права на свободу выражения, на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Екатерину Барабаш политической заключённой и требует её немедленного освобождения и прекращения её уголовного преследования. 

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокаты: Бирюков Михаил Юрьевич, Дроздов Лев Борисович.

Публикации в СМИ:

Медиазона, 26 февраля 2025 года. Кинокритик Екатерина Барабаш в суде по делу о «фейках». Онлайн

Дата составления справки: 24.03.2025 г.