Петраускас Андрей Вадимович

Полное описание

3 октября 2022 года в Красноярске неизвестный кинул в здание военкомата Советского и Центрального районов две бутылки с зажигательной смесью. Бутылки попали на оконную раму рядом с запасным выходом. Снаружи пластикового окна произошёл небольшой пожар, который быстро потушили полицейские, охранявшие военкомат. Поджигатель скрылся, однако был зафиксирован камерами видеонаблюдения.

7 октября 2022 года по подозрению в попытке поджога был задержан 23-летний Андрей Петраускас. В сообщении близкого к силовикам Telegram-канала «Оперативные сводки» молодого человека назвали «сторонником запрещённой в России экстремистской организации “Артподготовка”». По сообщениям СМИ, во время допроса задержанный заявил, что просто хотел сделать «благое дело» для общества.

Изначально УФСБ РФ по Красноярскому краю предъявила Петраускасу обвинение в «покушении на совершение теракта» (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 205 УК РФ), но позже обвинение ужесточили, посчитав поджог оконченным «террористическим актом» (ч. 1 ст. 205 УК РФ).

Общий ущерб военкомату был оценён в 28 тысяч рублей, столько стоила замена частично оплавившегося и закопчённого стеклопакета.

2 ноября 2022 года Петраускас был внесён в федеральный реестр экстремистов и террористов Росфинмониторинга.

15 мая 2023 года дело было передано в 1-й Восточный окружной военный суд для рассмотрения по существу. Коллегия из трёх федеральный судей под председательством Владимира Евгеньевича Кушева вынесла обвинительный приговор 16 августа 2023 года. Андрей Петраускас был приговорён к 10 годам лишения свободы в колонии строгого режима, первые 2,5 года он должен будет провести в тюрьме.

Андрей Петраускас признал себя виновным и отказался от дачи показаний в суде. Решение суда первой инстанции он не обжаловал.

Основания признания политзаключённым

Контекст уголовного преследования

Оценивая правомерность приговора и соразмерность наказания, назначенного Андрею Петраускасу, мы считаем необходимым оценить степень общественной опасности деяний молодого человека, его мотивы и обоснованность уголовно-правовой квалификации его действий.

24 февраля 2022 года Российская Федерация начала полномасштабное вооружённое вторжение в Украину. 11-я чрезвычайная специальная сессия Генассамблеи ООН в своей резолюции от 28 февраля 2022 года безоговорочно признала происходящее агрессией, совершённой Российской Федерацией против Украины в нарушение п. 4 ст. 2 Устава ООН. Резолюция, которую поддержало абсолютное большинство стран-членов ООН, требует, чтобы РФ немедленно прекратила применение силы против Украины, а также немедленно, полностью и безоговорочно вывела все свои вооружённые силы с территории Украины в её международно признанных границах. Против принятия этого документа высказалось всего пять стран: Россия, Беларусь, КНДР, Сирия и Эритрея.

При этом граждане России оказались лишены возможности легально протестовать против войны, свободно выражать своё мнение, распространять информацию о военных преступлениях. Ещё до начала полномасштабного вторжения началась подготовка законодательства Российской Федерации к эффективному подавлению инакомыслия и протеста. За два года войны масштаб политических репрессий существенно вырос.

С начала вторжения в Украину тысячи несогласных с военными действиями россиян были привлечены к ответственности за участие в мирных протестах. Сотни дел возбуждены по статьям, предусматривающим уголовную ответственность за так называемую «дискредитацию армии» и за «военные фейки» — то есть, по сути, за распространение любой информации и суждений о войне, не соответствующих позиции государственной пропаганды. На этом фоне после начала полномасштабной войны и подавления мирных протестов в России прошла волна нападений на объекты с Z-символикой, попыток поджогов военкоматов и других административных зданий. По данным «Медиазоны», к середине июля 2023 года было зафиксировано не менее 113 антивоенных поджогов. 

Первоначально уголовные дела по фактам поджогов или попыток поджогов возбуждались в основном по ч. 2 ст. 167 УК РФ («Умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества, совершённые из хулиганских побуждений, путём поджога, взрыва или иным общеопасным способом») или по различным частям ст. 213 УК РФ («Хулиганство»). После объявления 21 сентября 2022 года частичной мобилизации, один из представителей Минобороны РФ заявил, что на поджигателей будут заводить дела о терроризме. Однако до сих пор это не стало абсолютным правилом, в регионах часть дел и после этого заявления возбуждалось по менее тяжким статьям УК РФ. По тем же данным Медиазоны, на июль 2023 года было известно о 41 деле о поджогах, в которых предъявлены обвинения в терроризме. Полагаем, что эти данные не исчерпывающие. 

Мы полагаем, что ситуацию со столь различной квалификацией дел о поджогах военкоматов можно охарактеризовать как произвольное применение закона, нарушающее ч. 1 ст. 19 Конституции РФ, гарантирующей, что «все равны перед законом и судом». Это подтверждает дело Андрея Петраускаса, действия которого были квалифицированы неверно, а признаки терроризма приписаны ему произвольно. 

Согласно публикуемым независимым исследованиям (Медиазона, Автозак), наказания за попытки поджогов военкоматов и административных зданий, случившиеся после начала войны, варьируются от штрафов до 19 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Некоторые фигуранты получали условные сроки в 1,5–2 года, других приговаривали к принудительным работам, наиболее распространены сроки в диапазоне от 5 до 13 лет. В любом случае, обвинение по ст. 205 УК РФ чревато для «поджигателей» куда более длительными сроками лишения свободы.

Необоснованность квалификации

Мы полагаем, что антивоенные поджоги различных объектов не должны произвольно квалифицироваться как террористические акты. Механическая их квалификация по данной статье представляется политически мотивированной и направленной, с одной стороны, на запугивание общества неадекватно суровым наказанием, а с другой — на маркировку этих протестных акций в общественном сознании негативным ярлыком «терроризм».

Диспозиция ч. 1 ст. 205 УК РФ звучит следующим образом: «Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями». 

Таким образом, обязательными признаками преступления, позволяющими квалифицировать его как террористический акт, являются следующие: 

• устрашение населения
• создание опасности гибели человека, причинения значительного ущерба либо иных тяжких последствий,
• наличие цели дестабилизации деятельности органов власти или воздействия на принятие ими решения.

Важно отметить, что все эти признаки не заменяют, а дополняют друг друга, т.е. для квалификации деяния как теракта необходимо, чтобы присутствовал каждый из них. Также важно учитывать, что теракт — это преступление, которое предполагает прямой умысел субъекта, поэтому все признаки объективной стороны преступления должны охватываться его умыслом.

При этом, согласно п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 09.02.2012 № 1, «устрашающими население могут быть признаны такие действия, которые по своему характеру способны вызвать страх у людей за свою жизнь и здоровье, безопасность близких, сохранность имущества и т.п. Опасность гибели человека, причинение значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий должна быть реальной, что определяется в каждом конкретном случае с учётом места, времени, орудий, средств, способа совершения преступления и других обстоятельств дела (данных о количестве людей, находившихся в районе места взрыва, о мощности и поражающей способности использованного взрывного устройства и т.п.)».

Мы полагаем, что суд не принял во внимание эти рекомендации при рассмотрении конкретного случая попытки поджога, совершённой Андреем Петраускасом.

Мы не согласны с оценкой его действий как таких, которые «по своему характеру способны вызвать страх у людей за свою жизнь и здоровье, безопасность близких, сохранность имущества и т.п.». Следствие, а затем и суд, практически ничем не обосновывают ни наличие у Андрея Петраускаса умысла устрашить население, ни наличие конкретных представителей населения, устрашённых его действиями. 

В своих признательных показаниях Андрей Петраускас говорит, что негативно воспринял решение о начале войны в Украине, считал его негуманным, переживал о гибели людей — как гражданских, так и военных — в этой бессмысленной войне,. В показаниях Андрея, а также его родственников, с которыми он обсуждал войну и мобилизацию, неоднократно повторяется, что он переживает именно о гибели людей. Петраускас говорит, что хотел остановить мобилизацию, помешать работе военкомата, поскольку рассчитывал, что в результате поджога будут уничтожены документы. Кроме того, признаваясь в преступлении, Петраускас упоминает, что «указанный поджог по его мнению мог также вселить страх (опасения) за свою жизнь у сотрудников, работающих в военном комиссариате, т.к. они бы опасались в последующем приходить на работу».

По смыслу ст. 205 УК РФ и самого понятия «террористического акта» устрашение населения направлено не на лиц, в силу своего служебного положения связанных с объектом, против которого направлены действия, квалифицированные как теракт (к примеру, сотрудников конкретного военкомата), а на самые разные социальные группы и категории граждан.

Исходя из здравого смысла, сложно предполагать, что поджог отдельно расположенного здания военкомата, сделанный тайно, в 3 часа ночи, может вызвать такие последствия, как страх населения за свою жизнь и здоровье. Ничто не указывает на проявление таких последствий после этой попытки поджога. Частично отношение жителей Красноярска к произошедшему можно оценить, ознакомившись с комментариями читателей местного издания, которое публиковало о новостные заметки о нём. Никакого массового страха по этому поводу там обнаружить не удалось: комментаторы обсуждали мобилизацию, критиковали действия поджигателя или действия власти, а также давали советы по более эффективным способам поджога. 

Кроме того, в своих показаниях два сотрудника полиции и два сотрудника военкомата, находившиеся в здании и рядом со зданием во время попытки поджога, не указывают на появившееся у них чувство страха. Полицейский говорит, что он услышал шум и увидел через окно возле запасного входа, как что-то горит снаружи здания. Он вышел наружу и потушил «очаги возгорания» за 10-15 секунд.

Отвечая на вопросы следователя, все принимавшие участие в тушении пожара — полицейский, сторож военкомата и инструктор отбора на военную службу — отдельно подчёркивают, что никакого физического или морального вреда им причинено не было.

Таким образом, объективных данных, указывающих на наличие в действиях Петраускаса такого признака деяния, как устрашение населения, а также на реальное наличие у него подобного умысла, не обнаруживается.

Доказывая, что действия Андрея Петраускаса создавали опасность гибели человека и причинения значительного ущерба, следствие и суд опирались на наличие в здании ночью троих человек и ещё одного возле военкомата, а также на учётную стоимость здания и всего имеющегося в нём имущества. 

У нас вызывает объективные сомнения как наличие у Петраускаса умысла на причинение таких тяжких последствий, так и даже теоретическая вероятность их наступления от предпринятых им действий. В своих показаниях Андрей Петраускас говорит, что он заглядывал в окна военкомата, осматривал помещения, пытаясь выяснить, не находятся ли там люди. Он не обнаружил их присутствия, так как в помещениях не было ни света, ни движения. Для эффективного осуществления поджога, способного нанести значительный ущерб имуществу или вызвать опасность гибели человека, поджигателю необходимо было бы разбить окно здания и обеспечить попадание горючей жидкости на быстро воспламеняющиеся предметы, такие как деревянная мебель, бумаги, шторы и подобное. Андрей Петраускас этого не делал. Материальный ущерб, нанесённый военкомату и установленный в уголовном деле, составил 28 тысяч рублей. Этот ущерб был полностью компенсирован обвиняемым ещё на стадии следствия. 

О целях поступка Андрея Петраускаса можно судить по его показаниям в уголовном деле, перепискам с родными и некоторым другим его высказываниям, интервью и письмам.

Как уже было сказано, Андрей заявлял в своих показаниях, что не приемлет войну, что уверен — любой конфликт нужно решать путём переговоров. Также он заявил, что хотел сделать для общества «благое дело». 

Следствие доказывает, что Андрей Петраускас имел намерение совершить террористический акт и совершил его, ссылаясь на его высказывания в переписке с бабушкой. 21 сентября 2022 года в мессенджере WhatsApp он пишет абоненту, записанному как «Бабуля»: «В России объявили частичную мобилизацию. Может пойти?» «Хочу воевать. Против путинских конечно». Бабушка предлагает ему успокоиться и говорит, что он ещё ничего в жизни не видел. Петраускас: «<…> и не увижу, если не буду сопротивляться. Вот оно будущее. Сдохнуть под Украиной. Или дать бой и победить. Как ты не понимаешь. Если будешь сидеть на жопе ровно, придёт повестка и ты обязан явиться в военкомат для отправки в Украину. Куда бежать? От нас все закрылись, никуда не спрячешься. Единственный вариант это <..> Это как вакцинация. Сначала не всех, а сейчас всех поголовно…». На следующий день Петраускас пишет: «Я не уеду отсюда. Я буду с мальцевскими город защищать. У меня нет другого выхода». Бабушка: «От кого, от китайцев?». Петраускас: «От путинских и от китайцев. Просрём Сибирь — нам всем конец. А я хочу увидеть как Путина, Пескова, Лаврова и всех этих на кол посадят. По решению трибунала». Заканчивает этот диалог Андрей Петраускас пересказом знаменитой цитаты из выступлений немецкого пастора Мартина Нимёллера, объяснявшего, почему немецкие интеллектуалы не сопротивлялись нацистскому режиму: «Что делать, если забирают. Когда нацисты хватали коммунистов, я молчал: я же не был коммунистом. Когда они сажали социал-демократов, я молчал: я же не был социал-демократом. Когда они хватали членов профсоюза, я молчал: я же не был членом профсоюза. Когда они пришли за мной — заступиться за меня было уже некому».

На наш взгляд, во всех приведённых высказываниях нет доказательств намерения Андрея Петраускаса совершить террористический акт. В его словах звучит отчаяние, он говорит о желании сопротивляться. Да, он говорит, что будет защищать город, что нет другого выхода. Но это никак не выглядит конкретным планом действий, а больше похоже на эмоциональную реакцию на ситуацию, которую он считает безвыходной. Говорит, что хотел бы видеть казнь руководства РФ, но тут же оговаривается — «по решению трибунала». Из переписок Петраускаса можно сделать вывод, что он в смятении, не знает, что ему делать, но он понимает необходимость сопротивляться, противостоять мобилизации и государственной политике в целом. Никаких намерений запугивать население, создавать опасность гибели большого числа людей, причинять ущерб, он не высказывал. 

В интервью, которое Андрей Петраускас дал уже после приговора корреспондентке издания NGS24, он заявил: «Так произошло, потому что после начала специальной военной операции, которую объявил президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, я был не согласен с его решением. Я считал, что можно было обойтись переговорами. Я так считал. В интернете стало много зарубежных источников, я поддался всему этому и начал вестись, попал под влияние». Стоит отметить, что это «интервью», организованное для местного издания прямо в красноярском СИЗО, проходило в присутствии оперативного сотрудника ФСБ. Об этом пишет корреспондентка и позднее свидетельствует сам осуждённый. Далее в «интервью» Петраускас говорит, что таким «зарубежным источником» для него был Вячеслав Мальцев: «Он в своих видео показывал нарезки, что наших ребят, так сказать, если так можно выразиться, месят. Мне действительно жалко наших русских парней. Вячеслав сказал — если вы хотите приостановить всё это, чтобы меньше наших погибало, то приостановите работу военкоматов. Я поддался его влиянию. Как я на это решился, не знаю, но что сделано, то сделано».

Позднее в письмах волонтёрам Андрей рассказал, что ему даже не сообщили название издания, для которого он давал «интервью». О содержании беседы Петраускас написал: «сказал, что требовали». Однако даже по официальной версии, которую он озвучивал в «интервью», его целью было «приостановить работу военкомата», очевидно, уничтожив необходимые для мобилизации документы. 

Таким образом, намерения, которые Андрей Петраускас описывает в своих показаниях, в переписках с родными, в последующих заявлениях, не соответствуют диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ: он явно не имел намерения устрашать население, создавать риск гибели людей и причинения значительного ущерба.

А ведь наличие таких последствий и умысел преступника на их наступление являются обязательным квалифицирующим признаком ст. 205 УК РФ, позволяющим отделить соответствующее преступление от предусмотренного другой статьёй — ч. 2 ст. 167 УК РФ — «уничтожение или повреждение имущества путём поджога». Возможно, именно это пытался осуществить Петраускас, однако мы не можем утверждать это однозначно. Его действия носили скорее демонстративный характер: окно военкомата не было разбито, бутылки не были закинуты внутрь помещения, где могли бы спровоцировать настоящий пожар. Можно предположить, что в контексте подавления любого мирного протеста и даже высказываний против войны, Андрей Петраускас не нашёл для себя другого способа выразить своё несогласие с войной и свою солидарность со страдающими от неё людьми. 

Единственную запись в социальной сети после начала войны Андрей Петраускас сделал на следующий день после попытки поджога: «Лишь качество чьих-либо убеждений определяет успех, а не число последователей». Эти слова персонаж саги про Гарри Поттера, профессор Люпин, произносит во время почти безнадёжного сражения с превосходящими силами «пожирателей смерти». 

Назначенное Андрею Петраускасу суровое наказание очевидно не соответствует реальной общественной опасности его действий. 

Вероятно, они могли бы быть квалифицированы по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ — как покушение на умышленные уничтожение или повреждение имущества путём поджога. Максимальный срок лишения свободы за оконченное преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 167 УК РФ, составляет 5 лет лишения свободы. С учётом применения ч. 3 ст. 30 (покушение) срок заключения по этой статье не может превышать 3 года и 9 месяцев. 

Первые 2,5 года срока наказания Петраускасу предстоит отбывать в тюрьме в Минусинске Красноярского края. По словам проекта «Зона солидарности», помимо сурового режима отбывания наказания, узники Минусинской тюрьмы периодически сообщают о давлении и создании невыносимых условий содержания администрацией учреждения.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Андрея Петраускаса является политически мотивированным, направленным на устрашение всех противников войны и общества в целом, т.е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы явно неадекватно предполагаемой общественной опасности его действий и было применено к нему в нарушение права на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. Суровость наказания непосредственно связана с его антивоенными убеждениями.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Андрея Петраускаса политическим заключённым и требует отмены вынесенного ему приговора, прекращения его уголовного преследования по статье о теракте и пересмотра его уголовного дела справедливым судом, в том числе с учётом применимых международно-правовых стандартов.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Правозащитного проекта «Поддержка политзаключенных. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Публикации в СМИ:

16 августа 2023 г. Настоящее время. Жителя Красноярска приговорили к 10 годам колонии по делу о поджоге военкомата

30 октября 2023 г. NGS24. «Я и тюрьма, это просто… это что-то разное»: интервью с 24-летним красноярцем, получившим 10 лет за обожженное окно военкомата

Дата обновления справки: 12.06.2024 г.