Щербаков Эдуард Антонович (Дэвид Эйхендорф)

Полное описание

По версии следствия, 11 апреля 2022 года Эдуард Щербаков под видом достоверных сообщений разместил в сети «Интернет» публикации «в виде высказываний, содержащих заведомо ложную информацию о действиях Вооружённых Сил Российской Федерации».

Кроме того, не позднее 6 мая 2022 года «с целью реабилитации нацизма в форме распространения выражающих явное неуважение к обществу сведений о днях воинской славы и памятных датах России, связанных с защитой Отечества», разместил в сети «Интернет» в рамках проекта «Бессмертный полк онлайн» заявку на участие в публичной трансляции, посвящённой 9 мая. В заявке Щербаков указал данные «ветерана» – Гитлер Адольф Алойзович с фотоизображением Адольфа Гитлера.

После этого Щербаков опубликовал изображение принятой к рассмотрению заявки на своей странице во ВКонтакте. В дальнейшем заявка была отклонена модератором проекта «Бессмертный полк онлайн».

После задержания 7 мая 2022 года Щербаков был по решению суда отправлен в СИЗО. 20 июня Тюменский областной суд начал рассмотрение дела, а 29 июля огласил приговор – 6 месяцев в колонии-поселении. Судья – Ионова Татьяна Александровна.

Основания признания политзаключённым

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Госдума России в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают призывы к санкциям, распространение «фейков» о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования – 5 марта 2022 года.

Состав преступления, предусмотренного новой статьёй 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил РФ в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении госорганами РФ своих полномочий за пределами территории РФ в указанных целях».

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, … имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что законное ограничение свободы выражения не предусмотрено даже в условиях военного положения, при котором пп. 15 п. 2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении» допускается лишь введение военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами и приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений. Тем более, нет для него оснований в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может судить заранее какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любых мнений о использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов РФ и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, выражениями мнения.

Но даже и применительно к сведениям, т. е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников, исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т. е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, не допускающий даже и добросовестного её применения. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения – ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена.

В настоящее время мы не имеем сведений о том, какие именно высказывания Эдуарда Щербакова легли в основу обвинения по ст. 207.3 УК РФ, при этом мы уверены в том, что любые преследования по этой статье являются неправомерными и должны быть прекращены.

Ранее в России уже возбуждались уголовные дела по статье 354.1 УК РФ («Реабилитация нацизма») за размещение заявок на участие в проекте «Бессмертный полк» с фотографиями Гитлера, Геббельса и других нацистских преступников. Так, в 2020 году, когда впервые был анонсирован онлайн-формат мероприятия, уголовные дела за подобные действия были возбуждены против Даниила Симонова из Перми, Андрея Шабанова из Самары, Дениса Воронцова из Волгограда, Вячеслава Круглова из Ульяновска и других. Большинство приговоров за подобные действия были связаны с выплатой штрафов и, в отдельных случаях, с назначением условных сроков наказания. 

Трактовка попытки передать изображение нацистского преступника на сайт как «отрицание фактов», «одобрение преступлений» или «распространение выражающих явное неуважение к обществу сведений» стала возможной в силу недостаточного соответствия статьи 354.1 УК РФ принципу правовой определённости. 

Такие применённые в законе формулировки как: «отрицание фактов, установленных приговором Международного трибунала», «одобрение преступлений», «заведомо ложные сведения, о деятельности СССР в годы Второй мировой войны, о ветеранах Великой Отечественной войны», «оскорбление памяти защитников Отечества», «распространение выражающих явное неуважение к обществу сведений о днях воинской славы и памятных датах России, связанных с защитой Отечества» не позволяют, особенно в контексте российской правоприменительной практики, однозначно заранее определить, какие именно действия и высказывания могут повлечь за собой уголовную ответственность. 

Более того, указанная правовая неопределённость создаёт большое пространство для произвола и применения этих норм правоохранительными органами, исходя из политической конъюнктуры. В современном контексте эксплуатации правящими политическими элитами казённого культа Победы система крайне болезненно воспринимает любые посягательства на создаваемый фетиш. Образ Победы узурпирован властями и положен в основу государственных шовинизма, империализма и милитаризма и, в частности, используется для оправдания нынешней агрессивной войны. И это не только побуждает правоохранительные органы гипертрофированно реагировать на любые, даже самые незначительные, отклонения от однозначного одобрения и почитания, но и позволяет им небезосновательно предполагать, что в делах, возбуждаемых по различным частям ст. 354.1 УК РФ, могут быть допущены любые произвольные, крайне расширенные толкования и усмотрения. 

При этом Конституционный Суд РФ указывает, что «общеправовой критерий определённости, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, поскольку такое равенство может быть обеспечено только при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями». Также Конституционный Суд, разделяя позиции ЕСПЧ, цитировал: «закон во всяком случае должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной чёткостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия» (Постановление Конституционного Суда РФ от 27.05.2008 № 8-П). 

Вывод о несоответствии статьи 354.1 УК РФ указанному принципу правовой определённости подтверждается сложившейся правоприменительной практикой, которая включает привлечение к ответственности, например, за репост текста, содержащего утверждение о развязывании Второй мировой войны совместно нацистской Германией и СССР, а также за вывод о «сотрудничестве коммунизма и нацизма» или за публикацию в социальных сетях фотоколлажа, изображающего волгоградский монумент Родины-матери с лицом, испачканным зелёнкой. 

Попытка отправить фотографию Гитлера в некий общественный проект может быть осуждена за неуместность, но этот поступок, по нашему мнению, не образует состава уголовного преступления. Ст. 354.1 УК РФ не запрещает демонстрацию изображений нацистских преступников с их именами и фамилиями. Пересылка и даже демонстрация такой фотографии не является распространением «выражающих явное неуважение к обществу сведений о днях воинской славы и памятных датах России, связанных с защитой Отечества», поскольку фотография не содержит подобных сведений. Никакими высказываниями, одобряющими или отрицающими нацистские преступления, а также высказываниями о днях воинской славы, судя по имеющейся информации, фотография, направленная Щербаковым, сопровождена не была. Сам Щербаков пояснил, что мотивом его действий являлось не желание реабилитации нацизма, а намерение сравнить с Путина с Гитлером.

Нет никаких оснований рассматривать такое деяние как настолько общественно опасное, что оно может быть пресечено только в рамках уголовного преследования. В принципе, устанавливаемая статьёй ответственность и практика её применения явно не соответствуют общественной опасности поступков, подпадающих под неё поступков. Уголовная, т.е. предполагающая наказание за наиболее общественно опасные деяния, ответственность установлена за высказывания, не призывающие к насильственным действиям. В то же время, призывы к насильственным действиям, высказываемые в связи с обсуждением событий прошлого, и так подлежат ответственности по другим статьям Уголовного кодекса, что делает данную статью ещё и очевидно избыточной с точки зрения функциональности. 

Также нужно учитывать, что попытка Эдуарда Щербакова отправить фотографию Гитлера в трансляцию «Бессмертного полка» не увенчалась успехом, т.е. самого факта распространения практически не случилось, тем более деяние Щербакова не имеет реальной общественной опасности и явно малозначительно и в соответствии со ст. 14 УК РФ, не может быть квалифицировано как преступление.

Мы полагаем, что в существующем виде ст. 354.1 УК РФ не отвечает принципу правовой определённости, существенным образом не соответствует Конституции России и Международному пакту о гражданских и политических правах, избыточна, создана и применяется с конъюнктурно-пропагандистскими и репрессивными целями российских властей. 

Мы считаем, уголовное преследование и, тем более, лишение свободы Щербакова на основании этой нормы УК РФ необоснованным.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу тематической Программы ликвидированного государством ПЦ «Мемориал», согласно Международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное преследование Эдуарда Щербакова является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение или изменение характера публичной деятельности критиков власти, а также устрашение общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий, а лишение свободы было применено к нему в нарушение права на свободу выражения, на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ, Международным пактом о гражданских и политических правах и Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Более того, мы считаем, что преследование людей за их антивоенную позицию связано исключительно с их политическими взглядами и осуществлением ими свободы высказывания. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Эдуарда Щербакова политическим заключённым и требует его немедленного освобождения.  

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий. 

Как помочь

Пожертвования для всех политзаключённых можно направлять на PayPal (helppoliticalprisoners@gmail.com) и счёт ЮMoney Союза солидарности с политзаключёнными.

Ссылки на публикации в СМИ:

Медиазона. На 23 летнего тюменца завели уголовное дело о фейках про армию и реабилитации нацизма // http://zona.media/news/2022/05/23/tumen

Дата обновления справки: 11.11.2022 г.