«Без Сенцова нет терроризма». Очные ставки с секретными свидетелями по WhatsApp и прослушка через вентиляцию в деле БАРС

Идеи фашизма и восстановления Российского православного царства

В клетке Балтийского флотского военного суда в Калининграде, где проходит выездное заседание 2-го Западного окружного военного суда, сидят четыре человека: 31-летний бывший лидер православно-монархического Балтийского авангарда русского сопротивления (БАРС) Александр Оршулевич, пожилой бородатый 59-летний Александр Мамаев, называющий себя иеромонахом Русской православной церкви западного синода, 48-летний бывший моряк Николай Сенцов и самый молодой из обвиняемых — 23-летний Игорь Иванов, который возглавлял БАРС после Оршулевича.

Все они, по версии ФСБ, преследовали цели «последовательной пропаганды фашизма и «германского наследия»» среди жителей Калининградской области, планировали разжигать межнациональные конфликты на почве антисемитизма, чтобы дестабилизировать политическую обстановку в регионе, а затем захватить в нем власть и добиться выхода из состава России.

Прокурор Анна Ефремова читает отрывок из обвинительного заключения: «Создание идеологической базы террористического сообщества БАРС основано на идеях фашизма, восстановления Российского православного царства и Святой Руси».

«Защита с большим интересом готова увидеть хоть одно доказательства, которое бы обосновывало возможность создания Православного царства Святой Руси на идеях фашизма. То есть православного фашизма в Святой Руси. Что само по себе звучит как крамола против здравого смысла и реальности существования такой идеологии в природе», — комментирует обвинительное заключение адвокат Дмитрий Динзе, представляющий интересы Оршулевича.

Его подзащитному предъявлены самые тяжкие обвинения: создание террористического сообщества (часть 1 статьи 205.4 УК, от 15 до 20 лет или пожизненное лишение свободы), публичные призывы к терроризму (часть 1 статьи 205.2 УК, от двух до пяти лет лишения свободы), призывы к экстремизму (часть 1 статьи 280 УК, до четырех лет лишения свободы), хранение оружия в составе организованной группы (часть 3 статьи 222 УК, от пяти до восьми лет лишения свободы), хранение взрывных устройств в составе организованной группы (часть 3 статьи 222.1 УК, от пяти до 12 лет лишения свободы).

Иванову и Мамаеву предъявлены такие же обвинения, с той разницей, что им инкриминируется не создание, а участие в террористическом сообществе (часть 2 статьи 205.4 УК, от пяти до десяти лет лишения свободы). У Николая Сенцова — только участие в террористическом сообществе и хранение оружия и взрывчатых веществ, призывы к терроризму или экстремизму ему не вменяются.

Заседание выездное: процесс в помещении флотского суда ведет 2-й Западный окружной военный суд. Динзе не хватило места за столом для защиты, поэтому он сидит на скамейке для слушателей. Другую скамейку он ставит напротив и использует как стол, на ней лежат документы. Судьи — дело БАРС рассматривает коллегия из трех человек — обещают создать адвокату из Москвы более комфортные условия для работы.

Почти все места в зале заседаний заняты. Среди тех, кто пришел в суд есть несколько активистов, но большинство слушателей — родственники обвиняемых. Мать Оршулевича Ольга принесла в суд рисунки, которые для Александра сделали его дети, их у него четверо.

Все обвиняемые на суде по очереди говорят, что не считают себя виновными, уголовное преследование они связывают со своей общественной и политической деятельностью.

Священник Мамаев сравнивает дело с религиозными гонениями. После этого стороны договариваются о порядке исследования доказательств, и заседание заканчивается.

Динзе объясняет, что у его подзащитного не было ни материальных, ни человеческих ресурсов для организации вооруженного захвата власти в регионе, а ФСБ, по его мнению, неверно интерпретировала «недостоверные факты». Он хочет вызвать в суд 13 свидетелей, которых ранее не допрашивали в рамках уголовного дела — защитник убежден, что они могут опровергнуть обвинение в «части идеологии и пропаганды фашистских взглядов».

Духовный наставник осведомителей

Бывший лидер БАРС Александр Оршулевич, его преемник Игорь Иванов и священник РПЦЗ Александр Мамаев были задержаны оперативниками ФСБ 27 мая 2017 года. В тот же день был задержан Евгений Артюшенко — местный активист и прихожанин РПЦЗ, но он остался в статусе свидетеля.

Обыск у Оршулевича начался около семи утра, когда тот собирался на работу. Позже на допросе у следователя он говорил, что бойцы ФСБ повалили его на пол, руки сковали наручниками, а на голову на 15 минут надели полиэтиленовый пакет. Понятые, которые при этом присутствовали, в своих показаниях пакет не упоминали.

В тот же день было возбуждено уголовное дело, Оршулевичу тогда предъявили обвинение в создании экстремистского сообщества (часть 1 статьи 282.1 УК), а Мамаеву и Иванову — в участие в нем (часть 2 статьи 282.1 УК).

Александр Оршулевич — бывший активист прокремлевского движения «Наши», который, по его словам, поссорился с руководством и решил создать собственную организацию. Активисты провели несколько мероприятий, в том числе закидали актеров «D-Театра» помидорами, усмотрев русофобию в их постановке. В 2009-2012 годах деятельность движения была приостановлена, по словам Оршулевича — из-за давления силовиков.

Впоследствии монархисты издавали журналы и брошюры, в 2013 году Оршулевича приговорили к штрафу по статье о призывах к экстремизму за антисемитские лозунги во «ВКонтакте». Также активисты собирали подписи за переименование Калининграда в Кенигсберг, за что подвергались критике в эфире ГТРК «Калининград».

Следствие же утверждает, что еще в 2008 году Оршулевич, учившийся тогда на историческом факультете Балтийского федерального университета имени Канта, задумал БАРС как террористическое сообщество для «дестабилизации политической обстановки в Калининградской области» и захвата власти в регионе, чтобы позже присоединить его к Евросоюзу.

Судя по материалам уголовного дела, в 2010 году силовики обратили внимание на приход РПЦЗ, который бывший замглавы калининградского Центра «Э» Александр Загоскин на допросах описывал как «секту, устав которой занесен в перечень экстремистских материалов». Со слов Загоскина, одна из целей прихода — «уничтожение лиц еврейской национальности».

Возглавлял приход Александр Мамаев, ставший священником в 2008 году. Службы поначалу проводили в гараже на окраине города, потом — дома у Мамаева. На эти собрания приходили осведомители Центра «Э» Геннадий Савенков и Кирилл Родионов, которые в 2011 году получили от силовиков борсетку с вмонтированной в нее камерой. Они сняли видео, на котором, как утверждает следствие, Оршулевич запечатлен среди людей, рисующих свастику на мемориальной доске в память о жертвах Холокоста.

Это видео спустя шесть лет станет одним из доказательств по делу. Бывший лидер БАРС отрицает причастность к акту вандализма и считает видео смонтированным.

Запись, впрочем, показали в сюжете «Кенигсберг. Вывих» телеканала «Россия. Калининград» в марте 2017 года — еще за два месяца до задержания Оршулевича, Мамаева и Иванова. Вообще, по наблюдениям собеседников «Медиазоны», БАРС никогда не обладал реальным политическим весом в Калининградской области, поэтому журналисты не слишком охотно освещали деятельность маргинального движения, за исключением ГТРК «Калининград», выпускавшей сюжеты о «германизации» региона.

За месяц до выпуска фильма Оршулевич объявил, что перестает руководить БАРС из-за претензий прокуратуры, и движение монархистов возглавил Иванов, которому тогда был 21 год. При этом следствие считает, что тот шаг был лишь формальностью, и в действительности Александр Оршулевич продолжал руководить террористическим сообществом вплоть до своего задержания.

Другие доказательства по делу: два аэрозольных баллончика с краской и несколько трафаретов с надписями «Путину смерть Царю престол», «Путину смерть освободим Пруссию», «Вернем Калининград в Германию» и «Бей жидов спасай Россию», найденные при обыске 27 мая 2017 года у действующего лидера БАРС Иванова. На его телефоне, утверждает следствие, были файлы с макетами листовок, предназначенных для распечатки и содержащих призывы к убийству президента и насильственному захвату власти в регионе.

На допросах молодой человек настаивал, что все это ему подбросили; адвокаты уточняют: экспертиза не обнаружила следов обвиняемых по делу БАРС на трафаретах.

Кроме того, в деле говорится о листовках с надписью «Путину смерть Царю престол», найденных в почтовом ящике жилого дома на улице Рокоссовского и у трансформаторной будки неподалеку, но и на них нет следов кого-то из арестованных.

Аналогичные листовки и трафареты также обнаружили на обысках у Оршулевича и священника Мамаева — тот, по версии следствия, выполнял роль «духовного наставника участников БАРС, благословляющего участников сообщества на совершение преступлений, а также в качестве непосредственного их исполнителя». Эпизод с листовкам и трафаретами ФСБ квалифицировала как призывы к террористической и экстремистской деятельности.

Оружие в БАРС

Адвокат Эдуард Щербаков называет своего подзащитного Николая Сенцова «связующим звеном», без которого не было бы дела о терроризме. Сенцов выделяется на фоне других обвиняемых: по его словам, он никогда не состоял в БАРС, хотя и общался с Оршулевичем на общественно-политические темы. Кроме того, Сенцов — лютеранин, в то время как в уставе БАРС говорилось, что состоять в движении могут лишь прихожане РПЦЗ.

Бывшего моряка Сенцова, увлекающегося военной реконструкцией и историей Пруссии, задержали 24 сентября 2017 года, через четыре месяца после остальных. Сначала его, как и Иванова с Мамаевым, обвинили в участии в экстремистском сообществе, но в октябре 2018 года ФСБ ужесточила обвинение всем арестантам: Оршулевича обвинили в создании террористического сообщества, а Мамаева, Иванова и Сенцова — в участии.

Кроме того, всех четверых обвинили в незаконном хранении боеприпасов и взрывчатки в составе организованной группы (часть 3 статьи 222 УК, часть 3 статьи 222.1 УК). При обыске у Сенцова обнаружили обнаружили макеты оружия, гильзы, учебные и боевые патроны. Экспертиза признала боевыми 15 патронов калибра 7,62 мм, два патрона калибра 5,45 мм, четыре патрона калибра 9 мм к пистолету Макарова и 7 винтовочных патронов калибра 7, 92 мм.

Также у нового фигуранта дела БАРС нашли гранату Ф-1 и осколочный гранатометный выстрел ВОГ-25, но без взрывателей; ДНК Сенцова или его предполагаемых подельников на этих предметах не обнаружено. Следствие утверждает, что Сенцов был оружейником террористического сообщества монархистов-сепаратистов и подыскивал боеприпасы по заданию Оршулевича.

«Чтобы терроризм в деле присутствовал как квалификация, нужно оружие, и нужен человек, у которого это оружие было. Так вот видимо искали, подбирали кандидатуру, он был задержан и ему было предъявлено обвинение, при котором меняется вся тяжесть квалификации. Без Сенцова нет терроризма», — рассуждает его адвокат Щербаков.

Ему вторит адвокат Оршулевича Владислав Филатьев: «Нашли Сенцова с оружием, искусственно его ввинтили в эту группу, что он якобы ее участник».

При этом Сенцов признает, что хранил дома несколько найденных патронов. «Это всего лишь часть 1 статьи 222 УК РФ — это незаконное хранение боеприпасов», — подчеркивает его адвокат. Защитник настаивает, что не доказан умысел на использование этих патронов.

«Это глупо — иметь массогабаритный макет автомата Калашникова и для него применять откопанные патроны от «Маузера». То есть любой военный и невоенный человек скажет, что это абсурдно», — уточняет адвокат.

Одно из доказательств версии ФСБ о том, что Сенцов искал оружие для БАРС — показания засекреченного свидетеля, которому присвоили псевдоним Кротов. Тот утверждал, будто бы Сенцов интересовался у него, где можно купить автомат Калашникова и запалы для гранат, а также рассказывал о тренировках членов БАРС, на которых учат обращению с оружием и «закаляют боевой дух».

Экс-лидер калининградских монархистов Оршулевич на допросах говорил, что Сенцов не состоял в движении и даже критиковал взгляды членов БАРС. При этом в материалах дела есть расшифровки прослушки телефонных разговоров Сенцова, в которых тот, говоря об аресте членов БАРС, называет их «корешами» и рассуждает о возможности отъезда за границу.

В начале марта 2018 года Сенцов перенес инсульт и кровоизлияние в мозжечок. По словам его матери Ольги, после этого сын стал плохо видеть, но суд отказался выпускать его из СИЗО.

Член калининградской ОНК Александр Вавилов, несколько раз посещавший арестантов, говорит, что Сенцов обращался к нему из-за состояния здоровья: утверждал, что не получает необходимых лекарств, хотя, по документам, все выглядело так, будто бы медикаменты ему предоставляли. «Теперь по факту обращения в медчасть будет контролировать прокурор. По крайне мере, пообещал», — рассказывает Вавилов.

Защита Сенцова намеревается доказать, что найденные гранаты не принадлежали ему: эксперты обнаружили на них только ДНК неизвестного мужчины.

«Тот факт, что на предметах, трафаретах, боеприпасах не было обнаружено следов ни одного их фигурантов дела, это должно быть принято судом как очень веский аргумент в пользу того, что эти предметы им не принадлежат», — надеется Щербаков.

Рюрикович распознает голоса

Адвокаты указывают, что обвинение во многом строится на показаниях секретных свидетелей. Один из них, согласно материалам дела, с сентября по декабрь 2018 года находился в одиночной камере и смог подслушать разговоры фигурантов дела БАРС из соседних камер через систему вентиляции. ФСБ присвоила ему псевдоним Рюрикович.

Рюрикович утверждал, что из-за хорошей слышимости в СИЗО ему со временем удалось научиться распознавать голоса соседей из других камер — так он узнал о движении монархистов и о том, что руководит им Оршулевич. Бывший лидер БАРС, со слов секретного свидетеля, инструктировал трех других обвиняемых, как затягивать следствие: долго знакомиться с экспертизами, оспаривать действия следователя, жаловаться на самочувствие.

По словам секретного свидетеля, из разговоров он узнал, что таким образом бывший лидер БАРС и его подельники рассчитывали освободиться до начала суда и бежать в Польшу через границу в районе поселка Корнево-1, где раньше жил Оршулевич. Свидетель, узнав об этих планах, предупредил спецслужбу.

Защитник Сенцова Эдуард Щербаков вспоминает, что на заседаниях по продлению меры пресечения представитель ФСБ всякий раз жаловался на плохо охраняемую границу с Польшей в том самом районе, который упоминал Рюрикович. При этом пограничная служба находится в ведении ФСБ.

«Мы ходатайствовали о вызове руководителя пограничной службы, чтобы он прокомментировали заявление ФСБ о плохо охраняемой границе. Этот аргумент являлся на протяжении всего времени чуть ли не ключевым аргументом, что Сенцов может скрыться», — рассказывает юрист.

За границей, говорит Рюрикович, члены БАРС планировали развернуть «кампании по дискредитации власти в России и судебной системы, а также конкретных лиц, участвовавших в следственных и процессуальных действиях по ним», для чего составили «обширный список следователей, прокуроров и судей Калининградской области». Обвиняемые, по его утверждению, начали учить польский язык.

Рассказал секретный свидетель и о том, что слышал слова Оршулевича о финансировании БАРС Михаилом Ходорковским, деньги от которого в какой-то момент перестали поступать.

По мнению адвоката Эдуарда Щербакова, к показаниям Рюриковича вообще следует относиться с большим скепсисом: «Мы ставили под сомнение допустимость данного показания по той причине, что Рюрикович находится там, где у него брали эти показания — в ИК №9, колонии, где сидят рецидивисты. Исправительная колония, в которой отбывают наказания лица, которые неоднократно судимы. И второе — судимые за тяжкие преступления. Соответственно, человек, который отбывает наказание в такой колонии, на 200 процентов зависит от администрации учреждения и от тех лиц, которые как-то могут на него повлиять. Говоря простым языком: сидит человек там, ему светит восемь лет. Ему говорят, значит так, ты сейчас подпишешь бумажку, а мы снимем с тебя взыскания или дадим лишнее свидание. Поэтому за такие поблажки человек подпишет все, что угодно».

Засекреченных свидетелей в деле несколько. Именно они, как следует из обвинительного заключения, рассказали ФСБ о планах БАРС по захвату Калининградской области и об идеологии организации, основанной на фашизме. К примеру, свидетель под псевдонимом Краснов уверял следователя, что «особенно хорошо у Оршулевича и Мамаева удавалось влиять на неокрепшие умы несовершеннолетних». Из подростков, утверждал этот свидетель Оршулевич собирался «воспитать офицеров» БАРС в духе белого движения.

Другой засекреченный свидетель, Жеглов, рассказал следствию о членских взносах в движении калининградских монархистов, они составляли 300 рублей ежемесячно. По мнению адвоката Дмитрия Динзе, под этим псевдонимом скрывается подросток, который был допрошен без законного представителя, а значит, к его показаниям следует отнестись критически.

Именно засекреченные свидетели, по словам адвокатов Филатьева и Уварова, рассказывали о якобы существующей в БАРС «структуре и иерархии» под руководством Александра Оршулевича. Защитники называют эти доказательства «притянутыми за уши».

Сам Оршулевич рассказывал своим адвокатам, что очные ставки с засекреченными свидетелями проводились по мессенджеру WhatsApp. «Через приложение следователь каким-то образом умудрился провести очные ставки. Вообще законом такие процедуры не предусмотрены. — говорит защитник Филатьев. — Возникает ощущение, что это могут быть вымышленные лица».

Это подтверждает и адвокат Динзе, защищающий Оршулевича. Он говорит, что, согласно протоколу, засекреченные свидетели присылали ответы на вопросы голосовыми сообщениями, при этом голоса были изменены, а местом проведения очной ставки указан кабинет следователя ФСБ.

«Выглядят [обвиняемые] неплохо, готовы и полны решимости отстаивать свою правоту, свою точку зрения. Они сейчас уже ждут суда, чтобы доказать и аргументировать свою невиновность, — подчеркивает адвокат Владислав Филатьев, который защищает бывшего лидера калининградских монархистов в суде. — Потому что в ходе следствия их не слышали и не хотели слышать».

Все четверых обвиняемых по делу БАРС «Мемориал» признал политическими заключенными.

Автор: Олег Зурман

Редакторы: Дмитрий Швец, Сергей Смирнов