«Ты сломал систему, брат!». В России вынесли первый оправдательный приговор по делу «Хизб ут-Тахрир»
Корреспондент «Юг. МБХ медиа» рассказывает, как прошло заседание, исход которого удивил всех
Захват, удержание, терроризм
Дело «Бахчисарайской восьмерки» продолжалось больше года. Восемь крымских татар обвинили в организации террористической деятельности и участии в ней и покушении на захват власти. Сначала обвинение включало в себя и покушение на удержание власти, но впоследствии отказалось от него, поскольку сочло, что нельзя удерживать власть, не захватив ее.
Предварительное заседание прошло 26 августа прошлого года, а приговор огласили 16 сентября 2020 года. Всего состоялось около семидесяти заседаний. В течение десяти месяцев прокурор Евгений Колпиков оглашал доказательства стороны обвинения. Стороне защиты на это отвели всего полтора: суд поторопился перейти к прениям и отбраковал большую часть ее свидетелей. В основу обвинения легли показания двух скрытых свидетелей, сотрудников ФСБ и записи прослушки в мечети, на которых группа мусульман обсуждает ислам. Основывалось обвинение и на обнаруженных у подсудимых книгах, признанных экстремистскими в России, но не признанных таковыми в Украине. Организация «Хизб ут-Тахрир», за участие в которой судили восемь человек, в Украине тоже не запрещена и свободно действовала в Крыму до 2014 года. Обвинение запросило для подсудимых от 15 до 21 года колонии строгого режима с отбыванием первых пяти лет в колонии.
Все фигуранты этого дела — активисты и журналисты объединения «Крымская солидарность», которое появилось на полуострове на фоне преследований крымских татар. Из восьми подсудимых трое — инженеры, двое — филологи, еще двое — преподаватели и один юрист. На восьмерых у них 35 детей. Вину ни один из них не признал. Все восемь считают, что их преследуют по политическим и религиозным мотивам.
Семь к одному
На приговор приехало более четырехсот крымских татар. Заседание было назначено на три часа дня, но уже около полудня люди начали собираться возле Южного окружного военного суда. В самом суде перенесли все запланированные заседания. Из-за приговора пришлось усилить меры безопасности. Весь конвой и все приставы были задействованы в их обеспечении.
Ближе к трем члены семьи начали пробиваться в здание, но столкнулись с ограничениями на входе: зал суда вмещает в себя всего 33 слушателя. Зашли только самые близкие родственники подсудимых и группа журналистов, которым выделили места, изначально отведенные под суд присяжных. Для остальных в телевизоре в коридоре включили трансляцию. Все время перед заседанием жены подсудимых стояли у двери, и каждый раз, когда кто-то из сотрудников суда ходил туда-сюда, улавливали момент, чтобы помахать руками своим мужьям, которые каждый раз прижимались к стеклам «аквариума».
Судьи зашли. Председательствующий Ризван Зубаиров начал оглашать приговор. Все восемь подсудимых сидели в «аквариуме» не шевелясь. На всех были папахи и маски. На каждой из масок было по букве, которые вместе образовывали слово «ГОСЗАКАЗ». Слушателей от подсудимых отделял кордон из пяти приставов в бронежилетах.
Первым судья оглашал приговор Эрнесу Аметову. Его обвиняли не только в участии в террористической деятельности, но и в связях с ИГИЛ (запрещенная в России организация). Якобы Аметов ездил в Сирию, где получал от них деньги. Правда, доказать это никак не получилось, а данные о его зарубежных поездках свидетельствовали только о поездке на хадж в Саудовскую Аравию.
«Суд приходит к выводу, что со стороны Аметова имело место добровольное прекращение участия в деятельности террористической организации и он подлежит освобождению от уголовной ответственности по части 2 ст. 205.5 УК РФ на основании примечания данной статьи…», — читает судья.
«Машаллах!», — хором говорят присутствующие. Аметов не выказывает никаких эмоций. Остальные подсудимые улыбаются и хлопают его по плечу, что-то говорят. Эрнес продолжает смотреть в одну точку. Суд сообщает, что по обвинению в покушении на захват власти он оправдан и должен быть освобожден в зале суда, после чего разъясняет ему право на реабилитацию. Его супруга Элеонора плачет.
Суд переходит к остальным и зачитывает только вводную и резолютивную части приговора. Все оглашение занимает меньше получаса. Марлена Асанова приговаривают к 19 годам, Мемета Белялова и Тимура Ибрагимова — к 18 и 17 годам соответственно. После выхода из колонии их ждет полтора года ограничения свободы. Их троих обвиняли в организации ячейки. За ними следуют предполагаемые участники. Суд приговаривает Сейрана Салиева к 16 годам, Сервера Мустафаева — к 14. Отца 13 детей Сервера Зекерьяева и самого пожилого из подсудимых, которому на момент приговора исполнилось 52 года Эдема Смаилова — к 13 годам. Их свободу на момент отбытия срока суд ограничивает на год. Все семеро отправятся отбывать наказание в колонию строгого режима.
Когда суд заканчивает оглашать приговор, все осужденные по очереди бросаются обнимать Эрнеса Аметова. Приставы удаляют слушателей и журналистов из зала. Подсудимые бросаются к стеклам «аквариума» попрощаться с родными, они долго кричат друг другу теплые слова. Несколько фигурантов дела даже становится на лавочки, потому что у узкой стены клетки не хватает места для всех.
«О вас будут писать в книгах»
У ворот суда стоят сотни татар в ожидании приговора. Несколько мужчин раздают пирожки и воду уставшим с дороги землякам. Часть из присутствующих — в майках с надписью «мы никогда не смиримся с обвинениями в терроризме» на спине и фотографиями подсудимых с вопросом «20 ЛЕТ — ЗА ЧТО?» на груди. Они выстраиваются в колонну у здания военной части рядом с судом. Каждый второй стоит спиной к улице. Своеобразный флэшмоб растягивается на несколько сотен метров. Еще несколько человек стоит у входа на территорию суда с плакатами в поддержку подсудимых. «Разговоры об исламе — не терроризм», — гласит надпись на одном из них.
«То, что наш соотечественник Эрнес Аметов сегодня поедет с нами домой — великая радость для нас всех. Безусловно, она омрачена драконовскими сроками другим фигурантом этого дела. Безусловно, нам всем вместе предстоит доказать несостоятельность обвинения. Придет время, когда они точно так же выйдут из зала суда и вернутся к своим семьям. Я уверен, мы будем свидетелями этому. Мы приложим усилия, чтобы приблизить этот момент», — говорит один из адвокатов Назим Шейхмамбетов. Он работает практически по всем делам, связанными с преследованием татар в Крыму, и для него этот приговор — первый оправдательный в адвокатской практике в России.
У суда дежурит огромное количество полиции. Оперативники ЦПЭ по традиции снимают все происходящее на камеру. В течение всего времени они никого не трогают, но регулярно просят людей освободить проход для граждан и периодически напоминают о масках. Вдруг на территорию окружного суда заезжает грузовик ОМОНа с дюжиной бойцов в полной экипировке.
Спустя час после оформления всех документов появляется Эрнес Аметов. Его родители и жена бросаются его обнимать. «Аллаху Акбар!», — ликует толпа. Аметов поднимает руку в знак приветствия. «Ля Иляха Илляллах, Мухаммадур Расулюллах! (Нет другого истинного Бога, кроме Аллаха, Мухаммад — посланник Аллаха — „МБХ медиа“)», — кричат они ему. Все стремятся скорее пожать руку и обнять вновь освобожденного. «Ты сломал систему, брат!», — говорит Эрнесу один из активистов. Полицейский кричит Эрнесу, чтобы отошел от ворот и не мешал проходу. Толпа сдвигается в сторону. У нескольких активистов с плакатами полиция переписывает паспортные данные. Сами полицейские представиться отказываются. «О вас будут писать в книгах», — говорит Эрнесу генконсул Украины Тарас Малышевский, приехавший на приговор.
«Когда ты слышишь крик, прорывающийся сквозь окна автозака — это очень важно. Для братьев, которые остались по ту сторону, это имеет огромное значение. Это может коснуться каждого человека», — говорит Эрнес Аметов и просит дать ему время прийти в себя.
В 2003 году Верховный суд признал организацию «Хизб ут-Тахрир» террористической и запретил ее деятельность на территории России. Правозащитный центр «Мемориал» считает недоказанными опасность организации и ее причастность к каким-либо терактам. Уголовные дела, связанные с ней, центр называет «имитацией борьбы с терроризмом».
Глеб Голод
