Свидетели обвинения по «ингушскому делу» продолжают давать показания в пользу подсудимых

19 и 20 января в Ессентуках прошли очередные заседания Кисловодского городского суда по делу лидеров ингушской оппозиции — Ахмеда Барахоева, Мусы Мальсагова, Исмаила Нальгиева, Зарифы Саутиевой, Малсага Ужахова, Багаудина Хаутиева и Бараха Чемурзиева. Им предъявлены обвинения в организации насилия на митинге в Магасе в 2019 году, а также в создании экстремистского сообщества или участии в нём. Всех семерых Правозащитный центр «Мемориал» признал политическими заключёнными. На заседаниях были допрошены четыре свидетеля. Ни один из них не подтвердил версию обвинения, что подсудимые организовали сопротивление росгвардейцам при попытке разгона митинга. 

19 января суд допросил троих свидетелей — бывшего депутата ингушского парламента и сотрудника ингушской полиции, который был на площади в Магасе в день проведения митинга, 27 марта 2019 года, а также жителя Ингушетии, не участвовавшего в протестах. 

Экс-депутат высказал недоумение, что оказался в списке свидетелей обвинения. По его словам, он не предполагал, что его беседа со следователем будет оформлена как допрос. Он заявил, что следователь исказил и неправильно интерпретировал его слова. Он не считает подсудимых виновными, ни о каких противоправных действиях с их стороны ему не известно. Никто из митингующих на него не оказывал давление, то, что Совет тейпов в декабре 2018 года вызвал его в шариатский суд, также не является формой давления на него. Ещё до вызова в муфтият он добровольно встретился с митингующими и рассказал им о своей позиции по вопросу подписанного соглашения между Ингушетией и Чечнёй. Он им сказал, что голосовал против него. 

Сотрудник полиции сообщил суду, что 27 марта 2019 года находился на месте проведения митинга. Он слышал, как по улице ездила машина и по громкоговорителю призывали митингующих разойтись. Ему показалось странным, когда от высокопоставленных чинов ингушского МВД им (сотрудникам полиции) поступил приказ никого на место проведения митинга не впускать и никого оттуда не выпускать. На рассвете он слышал хлопок, который напомнил ему взрыв светошумовой гранаты. Он не видел, кто её кинул, но сомневается, что это могли сделать митингующие. 

В этот день в процесс вступила адвокат Каринна Москаленко. Она будет представлять интересы Ахмеда Барахоева. У себя на странице в фейсбуке Москаленко поделилась впечатлениями по этому делу и указала, что «все свидетели обвинения в ходе их допроса превращаются в свидетелей защиты!».

20 января допросили офицера ингушской полиции. Он тоже дал показания в пользу обвиняемых. По его словам, во время митингов осенью 2018 года и 26-27 марта 2019 года, не было никаких провокаций или противоправных действий со стороны митингующих. Свидетель не слышал, чтобы кто-то из них призывал к насилию, и не видел, как к сотрудникам Росгаврдии применяли насилие. 

По его словам, 26 марта, после окончания санкционированного митинга, с площади увезли оборудование для усиления и передачи звука. Никаких выступлений больше не было. Люди просто ждали разрешения властей на продолжение акции протеста На вопрос адвокатов, в каких случаях сотрудники правоохранительных органов могут применять спецсредства, свидетель ответил, что только тогда, когда начинаются беспорядки. 

В оставшееся время в суде исследовали письменные материалы. Адвокат Джабраил Куриев назвал эти документы «процессуальным мусором», так как они не являются доказательствами по делу.