Адвокат Сенцова: «Олег для себя решил, что нет другого выхода»

14 мая украинский кинорежиссер Олег Сенцов, который отбывает 20-летний срок в колонии строгого режима на Ямале по обвинению в организации террористического сообщества в Крыму, объявил бессрочную голодовку. Сенцов был арестован четыре года назад в Крыму. Осужден в августе 2015 года Северо-Кавказским окружным военным судом.

Адвокат Дмитрий Динзе, который накануне посетил своего подзащитного в колонии «Белый медведь» на Ямале, рассказал, почему осужденный кинорежиссер пошел на эту крайнюю меру.

 — Олег Сенцов объявил голодовку, выдвинув требование освободить 64 украинских политзаключенных. Он назвал вам их фамилии?

—  Олег подвел какие-то свои итоги. Он не смог принести на нашу встречу все свои записи. Он сказал, что если российской стороне будет интересно, кого конкретно он имеет в виду, пусть они к нему обращаются. В принципе его требования распространяются на всех политических заключенных, но он выделил 64 человека. Конкретно он написал в той бумаге, которая была адресована начальнику колонии. А мне он написал заявление, в общем, о том, что требование его голодовки — освобождение всех украинских политзаключенных, отбывающих наказание в России.

 — То есть, свой список из 64 человек он составил сам из разных публикаций, которые были ему доступны?

—  Да, абсолютно верно. По телевидению, из публикаций тех изданий, которые он выписывает.

 — Почему Олег принял такое решение? Он отчаялся ждать обмена?

—  Он для себя решил, что другого выхода нет. Олег настроен достаточно серьезно. Его знать надо. Я за эти четыре года, что с ним общался, понял, что если он сказал, то — как отрезал. Он именно так будет делать. Никаких поблажек, никаких «скачух» (послаблений — «МБХ Медиа») он для себя не ждет. Только выполнения его требований.

 — Как его здоровье?

—  По сравнению с тем, как я его видел зимой, он, скажем, похудел существенно. Но он полтора месяца готовился к голодовке — соответственно, привыкал к маленьким порциям еды, уменьшал свой рацион вплоть до отказа от пищи. У него хронический ревматизм, сердце у него обследовали, он раньше просил лекарства и витамины, состояние стабилизировалось. В связи с тем, что у него хроническое заболевание, у него оно то обостряется, то нет.

 — Сотрудники ФСИН говорили вам, когда они могут применить к нему принудительное кормление?

—  Если у него будет критическое состояние. Речь идет о потере сознания, об отказе внутренних органов, тогда они применяют.

 — Олег ко всему готов? Вы же отговаривали его?

 — Я ему предлагал разные условия. Я предлагал ему написать кассацию в Верховный суд. Он мне говорит: «Ну ты веришь в нее?» Я ему говорю: «Ну честно говоря, особо и не верю, но шансы есть». Олег: «Какие шансы могут быть с российским правосудием?» И он мне сказал, чтобы я этим ничем не занимался, не тратил время. Олег единственно уповает на Европейский суд по правам человека, там его жалоба коммуницирована, но движения по жалобе пока никакого нет.

 — Письма Олег получает?

—  До голодовки он получал много писем, их как-то накапливали и отдавали ему пачками за несколько месяцев. Боюсь, что в ближайшее время никакие письма до него не дойдут, потому что он находится в безопасном месте, там полная изоляция. Даже вопрос телефонного разговора с родственниками был под вопросом.

 — А как вы узнаете о его состоянии здоровья?

—  У меня сложились там в колонии хорошие отношения с одним из руководителей. И я надеюсь, что смогу ему позвонить через неделю и узнать, как Олег.