От проповеди до «Аль-Каиды»
Несколько раз в год ФСБ отчитывается об успешных рейдах против ячеек исламского движения «Таблиги Джамаат» — чаще спецслужба задерживает разве что последователей «Хизб ут-Тахрир». В действительности о движении странствующих проповедников, которое в России было признано экстремистским и запрещено еще в 2009 году, мало что известно. «Медиазона» изучила судебную практику и разобралась, почему приверженцев «Таблиги Джамаат» считают экстремистами.
В июне 2016 года 36-летний владелец казанского хостела «Зам-Зам» Зуфар Мустафин поехал в Москву — по его собственным словам, «с целью развития бизнеса»: предприниматель хотел посмотреть, как работают столичные отельеры, а заодно навестить друзей и родственников.
Мустафин приехал в Москву на машине в компании нескольких знакомых и провел в городе около трех недель, останавливаясь поочередно в разных гостиницах и у знакомых. В промежутках между встречами с бывшими одногруппниками, владельцами хостелов и товарищами Мустафин — верующий мусульманин — несколько раз заходил в Соборную мечеть на проспекте Мира. Там он познакомился с человеком «азиатской внешности», который позвал его на ифтар — вечернее разговение во время поста. Это не вызвало у казанца никаких подозрений: в священный месяц Рамадан у мусульман принято приглашать друг друга в гости. Так Мустафин попал в квартиру на Стартовой, 3 — это северо-восточная окраина Москвы, район Лосиного острова. «Человек настойчиво и добродушно приглашал, я воспользовался этим предложением», — рассказывал казанец в суде. Сейчас он даже не помнит, как звали гостеприимного хозяина.
Собравшиеся на Стартовой люди молились и читали Коран, вспоминал Мустафин. «Я пришел на ифтар, читали молитву вечернюю, потом ночную… Далее читали намаз таравих (намаз, который читается в месяц Рамадан после ночной молитвы и до рассвета — МЗ), а потом утреннюю. Еще Коран я там читал», — рассказывал казанец. Впервые он побывал на Стартовой 29 июня 2016 года, на следующий день зашел в гости еще раз — и после этого больше никогда не появлялся в этой квартире и не встречался ни с кем из ее жильцов.
Через полгода после поездки в Москву, 18 января 2017 года, Мустафина задержали у него дома в Казани. По словам Зуфара, силу применяли не только к нему, но и к его жене. Задержанного привезли в Москву, в здание следственной службы управления ФСБ по Москве и Московской области. Перед допросом у следователя Комиссарова двое мужчин в масках завели его в подвал и стали пытать. «Меня буквой «г» водили, потом спустили в какое-то помещение… Мучили электрошокером…», — рассказывал он в суде. «Привязав и пристегнув меня наручниками к металлической решетке на стене в подвешенном состоянии, наносили мне побои и пропускали заряд электрического тока по моему телу», — писал Мустафин в своей жалобе прокурору (есть в распоряжении «Медиазоны»). Оперативники хотели, чтобы он признался в участии в «Таблиги Джамаат». Пытки продолжались полтора часа.
Затем Мустафина подняли на допрос к следователю. В завершение тот предложил задержанному оставить деньги и ценные вещи, чтобы их передали родственникам. «Полагаясь на честность следователя, я передал ему пять тысяч рублей», — пишет Мустафин и добавляет, что никто из его близких так их и не получил этой суммы; он считает, что следователь присвоил деньги себе. Заявление о пытках Мустафин написал только в июне 2017 года — он объясняет, что до этого просто не знал о своих правах.
Сейчас, летом 2018-го, Мустафина и еще семерых мусульман судят в Бабушкинском районном суде Москвы. Все они обвиняются в участии в московской ячейке движения «Таблиги Джамаат» (часть 2 статьи 282.2 УК). По версии следствия, казанец придерживался «радикальных исламистских взглядов, а именно идеологии джихадистов ваххабитского салафитского толка, исповедуемой всеми террористами», еще на родине вступил в «Таблиги Джамаат», а затем — в 2016 году — оказался в «московском структурном подразделении» организации. Мустафин встречался с другими участниками ячейки в квартире на Стартовой улице, где проходили занятия по изучению трудов «основателей и идеологов» «Таблиги Джамаат». Эти занятия в обвинительном заключении обозначены как талим — совместное изучение Корана и хадисов, преданий о жизни пророка Мухаммеда. Московским «подразделением», по версии следствия, руководил уроженец Казахстана Шакир Кожамкулов («амир»). Мустафин намеревался продолжать деятельность запрещенного «Таблиги Джамаат»; мотивом к этому, как считает обвинение, было «негативное отношение к конституционному строю и системе органов государственной власти в Российской Федерации, а также желание создать на ее территории «Всемирный исламский Халифат»».
Следствие считает, что в августе 2016 года Мустафин, Кожамкулов и Бакиров участвовали в «сорокадневном «даавате»» — дааватом называется призыв к вере или проповедь. Ежегодно активисты «Таблиги Джамаат» должны проводить 40 дней, странствуя и проповедуя основные принципы ислама. В это время они читали хадисы и обсуждали «политические события на международной арене в свете идеологии и установок» организации. Кроме того, до приезда в Москву Мустафин якобы был помощником человека по имени Абдул Азиз; его следствие называет «старшим за Татарстан».
В просторном зале суда восьмерых подсудимых делят на две группы — они плотно набиваются в два «аквариума». Большинство отпустили бороды, на них дешевые свитера и куртки. Кандидат технических наук Зуфар Мустафин выглядит среди них белой вороной: он коротко подстрижен, одет в опрятный костюм и время от времени поправляет очки в тонкой металлической оправе. Мустафин не признает себя виновным.
Кроме того, в августе-сентябре 2016 года вместе с Мустафиным и Бекзодом Бакировым Кожамкулов участвовал в сорокадневном путешествии по Татарстану. Во время обысков дома у мусульманина в подмосковной деревне Борщево оперативники ФСБ нашли разнообразную религиозную литературу, в том числе запрещенные «Фазаил Амаль» и «Избранные хадисы». Кожамкулов отрицает свою вину. На процессе он рассказывал, что его пытали электрошокером и избивали кулаками, требуя признательных показаний.
Гражданин Киргизии Ганыбек Кубатов признал свою вину и раскаялся в содеянном. По его словам, он вступил в «Таблиги Джамаат» на родине в 2000 году, стал посещать занятия активистов движения и носить «длинные белые одежды
пакистанского образца, которые характерны для участников указанного
религиозного объединения» (в обвинительном заключении такой костюм называется «сулнат»). Кубатов рассказывал, что перед первым допросом в ФСБ его избили.
Полностью признал свою вину также 53-летний электромонтер Ахмет Джумаев. Он вступил в «Таблиги Джамаат» в 2014 году после посещения дааватов в мечети «Бангелави» в Дели. Джумаев провел в Индии полгода, а затем вернулся в Москву и стал проповедовать, утверждает следствие.
Уроженец киргизского Жалалобата Исламбек Камчыбеков признал вину частично. По его словам, он примкнул к «Таблиги Джамаат» в январе 2016 года, но собрания активистов начал посещать за два года до этого — в ноябре 2014 года. По версии следствия, 18 декабря 2015 года он участвовал в сорокадневном даавате в деревне Борщево. Камчыбеков, как и Кожамкулов, в суде говорил о пытках после задержания.
37-летний гражданин Казахстана Бекзод Бакиров полностью признал свою вину; в показаниях он рассказывал, что вступил в «Таблиги Джамаат» в 2008 году на родине. Приехав в октябре 2015 года в Москву, он стал ходить в мечеть на проспекте Мира, где познакомился с Камчыбековым. В январе 2016 года Бакиров участвовал в сорокадневном даавате в Борщево, а потом вышел на 15-дневный даават в деревне Черная Грязь. Впоследствии Бакиров познакомился с Кожамкуловым. Бакиров также рассказывал в суде об избиении и применении электрошокера.
Каныбек Суйундук, который родился в киргизском Нарыне, работал в Москве в грузовом такси «Газелькин». Он не признал свою вину, но отказался от дачи показаний на следствии. Как утверждает обвинение, Суйундук был «активным участником» «Таблиги Джамаат», он организовывал и проводил встречи мусульман на Стартовой. Во время обыска у него нашли несколько тематических изданий. Его задержали 22 декабря 2016 года и, по словам Суйундука, избили.
33-летний слесарь из Казани Айрат Усманов, который закончил медресе «Мухаммадия» Духовного управления мусульман Татарстана, в июне 2016 года приехал в Москву в отпуск. Как и Мустафин, он получил приглашение в квартиру на Стартовой, 3 от знакомого из мечети. Он не признает за собой вины и отказался от показаний на следствии. В суде Усманов рассказал о пытках после задержания; по его словам, сотрудники ФСБ «мучили его электрошокером». Рассказывая об этом, Усманов держал в руках Коран.
14 июня судья Антон Мартыненко, который председательствует на процессе, решил выделить материалы о пытках подсудимых и отправить их для проверки в СК.
Бродячие проповедники из Индии
Движение «Таблиги Джамаат» зародилось в 1920-х годов в Индии, его основателем считается мусульманский богослов Мухаммад Ильяс Кандехлеви. Кандехлеви учился в университете Дар уль-Улюм Деобанд в индийском городе Девабанде — это один из крупнейших академических центров исламского мира. Кандехлеви хотел, чтобы адепты движения, проповедуя ценности ислама, противостояли прозелитизму индуистских миссионеров, которые в то время активно обращали мусульман в свою веру. Богослов сомневался, что существовавшие тогда исламские институты способны противостоять этому давлению; созданная им организация придает особое значение поездкам миссионеров в деревни.
Руководитель программы «Противодействие фабрикации дел об исламском экстремизме в России» в правозащитном центре «Мемориал» Виталий Пономарев говорит, что в «Таблиги Джамаат» отсутствует жесткая организационная структура — нет ни формального членства, ни региональных руководителей. Он называет «Таблиги Джамаат» «аморфным миссионерским абсолютно аполитичным движением»; один из принципов его последователей — не вмешиваться в политику и другие мирские споры.
Корпус программных текстов «Таблиги Джамаат» невелик, а на русский переведены лишь две книги — «Избранные Хадисы» и «Фазаиль Амали». Их авторы Мухаммад Юсуф Кандехлеви и Мухаммад Закария Кандехлеви — родственники основателя движения. Оба труда признаны в России экстремистскими и запрещены. Само движение Верховный суд в 2009 году тоже признал экстремистским и по просьбе Генеральной прокуратуры запретил его деятельность на территории страны. Заседание ВС проходило в закрытом режиме, а текст решения официально не публиковался.
В этом решении (есть в распоряжении «Медиазоны) говорится, что, по данным надзорных органов, цель «Таблиги Джамаат» — «установление мирового господства посредством распространения радикальной формы ислама» и создание всемирного халифата. Кроме того, деятельность движения связана с «посягательством на причинение вреда общественному порядку и общественной безопасности государства и личности». «Сторонники «Таблиги Джамаат» проповедуют версию ислама, почти не отличимую от идеологии джихадистов ваххабитского салафитского толка, исповедуемой всеми террористами», — говорится в документе. Судьи ВС отмечают, что из-за этого движение рассматривается «Аль-Каидой» и «Талибаном» как «база ресурсного обеспечения».
Виталий Пономарев считает это решение «декоративным». По его словам, идея всемирного халифата «Таблиги Джамаату» приписано необоснованно: в литературе движения слово «халифат» не упоминается вовсе. «Там вообще нет никаких политических текстов, а просто разъяснение элементарных вещей. Второе, что тоже приписано им — там длинный набор, что они на собраниях каких-то радикальные речи ведут, в том числе в России. Но при этом нет ссылки на конкретные уголовные дела, фактов, общие фразы. Приписана им, допустим, причастность к теракту в Ташкенте, хотя со стороны Узбекистана такого обвинения к движению не звучало», — отмечает Пономарев. Кроме того, в решении упоминается причастность сторонников движения к терактам во Франции и Индии, а также к «укрывательству террористов» и «оказание им помощи в передвижении».
Пономарев утверждает, что в основу решения Верховного суда положена намеренная фальсификация: статья человека по имени Алекс Алексиев, которой, по предположению правозащитника, руководствовались судьи, написана на английском, а в русский перевод «вставили то, что нужно ФСБ — в том числе, про причастность к терактам в Ташкенте». Статья Алексиева «Невидимый легион джихада» — один из немногих материалов о «Таблиги Джамаат», переведенных на русский язык. В ее оригинальной версии действительно нет упоминаний о Ташкенте и Узбекистане. Впрочем, в 2004 году в Ташкенте проходил суд над восемью активистами «Таблиги Джамаат» — но обвиняли их не в терроризме, а в участии в экстремистской религиозной организации. В частности, как писало «Радио Свобода», обвиняемые обсуждали произошедшие в 2004 году взрывы в Ташкенте и Бухаре, но об их причастности к терактам речь не шла.
Критически отзывается об Алексиеве и глава Информационного центра «Сова» Александр Верховский. По его словам, тексты об опасности «Таблиги Джамаат» «странным образом все основаны фактически на одном источнике» — той самой статье «Невидимый легион джихада». «Надо сказать, что в статье Алексиева нигде не написано, что «Таблиги Джамаат» призывает к терроризму или организует теракты. Там говорится как раз, что это просто такой путь для радикальных мусульман: они там индоктринируются, а потом переходят к террору. Что это именно такие «ворота», как марихуана — путь к героину. Так же и «Таблиги Джамаат» — верный путь в «Аль-Каиду». На самом деле, естественно, это не так в обоих случаях», — рассуждает Верховский. По его оценке, основная масса пришедших в движение «там и остается».
«Эти люди (активисты «Таблиги Джамаат» — МЗ) проповедуют и сейчас довольно фундаменталистскую версию ислама. Что это означает для наших правоохранительных органов? Это означает, что то, что они проповедуют, похоже на учение салафитов, с которым ассоциируется основная масса исламского терроризма. Возникает ощущение, что они какие-то идеологические родственники, и [что] это опасно», — объясняет Верховский логику, которой продиктован запрет «Таблиги Джамаат» в России.
Исламовед Алексей Малашенко считает, что «Таблиги Джамаат» попал «в официальную струю, когда надо все запрещать». Кроме того, указывает Малашенко, проповедники движения составляли конкуренцию исламскому духовенству. Александр Верховский добавляет, что российские муфтии «пишут друг на друга кляузы, обвиняя в ваххабизме» даже своих коллег.
Петр Петрович Петров и халифат на Стартовой улице
Следствие утверждает, что 29–30 июня 2016 года казанец Зуфар Мустафин несколько раз побывал в квартире на Стартовой, 3. Во время этих встреч Мустафин и другие фигуранты дела обсуждали труды Кандехлеви, вербовку новых сторонников «Таблиги Джамаат» и разрабатывали «меры конспирации и противодействия правоохранительным и контролирующим органам».
Встречи мусульман с 7 июня по 18 июля 2016 года записывались. Оперативно-розыскное мероприятие «Наблюдение» проводилось с санкции Московского областного суда в отношении Исламбека Камчыбекова и других неустановленных лиц. Мустафин попал на пять из этих записей; вместе с ним съемка зафиксировала Шакира Кожамкулова, Бекзода Бакирова, Газыбека Куматова и Айрата Усманова. Обвинение подчеркивает, что участники встреч одеты «в характерной для движения «Таблиги Джамаат» манере» и периодически «употребляют характерное слово «даватчы»» — то есть проповедники. 30 июня собеседники также говорили о своих знакомых, которые уехали в Сирию «для участия в джихаде». «Такого рода наемничество свойственно для основных групп радикальных исламистов, включая членов «Таблиги Джамаат»», — утверждается в обвинительном заключении.
В материалах дела есть сотни страниц с расшифровками бесед в квартире на Стартовой, рассказывает адвокат Мустафина Магомедшамиль Шабанов. Он отмечает, что слово «халифат» не звучало во время этих разговоров ни разу, хотя подсудимым вменяется именно стремление к построению халифата.
Помимо видеозаписей дело основывается на показаниях засекреченного свидетеля — защита полагает, что это был внедренный в кружок сотрудник спецслужб. «Петр Петрович Петров» рассказал, что жил в квартире на Стартовой улице в Москве; по его словам, в июне 2016 года эту квартиру «стали посещать небольшими группами уроженцы центрально-азиатского региона, одетые в длинные пакистанские одеяния». Эти люди жили в дальней комнате «обособленно» и несколько раз в день проводили «религиозные занятия».
По словам Петрова, всех мусульман приводил на Стартовую Исламбек Камчыбеков, которой якобы сам объяснил соседу, что все они — члены «Таблиги Джамаат». «С его слов, целями данного религиозного объединения является распространение идеологии движения во всем мире, с целью объединения всех мусульман для построения государства с теократической формой правления «Всемирный Халифат”», — сказано в обвинительном заключении.
В показаниях другого свидетеля по фамилии Самигуллин говорится, что последователей «Таблиги Джамаат» обучают «методам конспирации». Согласно этим правилам, вербовать новых участников нужно только в мечети, необходимо избегать общения с «официальными имамами», беседы с новыми людьми лучше проводить, не привлекая внимания, неброско одеваться, избегать публичности, завести отдельный телефон и выключать его во время встреч.
Еще одно доказательство обвинения по делу Мустафина — «комплексная этнико-религиозно-социо-политологическая психолого-лингвистическая» судебная экспертиза, выполненная профессором МГЛУ Романом Силантьевым и профессором теологии РГСУ Александром Саввиным. В этом исследовании отмечается, что «Таблиги Джамаат» тесно связано «с духовной консервативной школой Деобанди». «Хотя деобандизм пришел из Южной Азии, он имеет много общего с ваххабитским направлением в исламе, которое ассоциируется с религиозными правящими кругами Саудовской Аравии», — пишут эксперты. Постулаты движения «восходят к экстремистскому ваххабитско-деобандийскому учению, которое явилось прототипом идеологии современного исламского экстремизма», считают они.
Изучив видеозаписи встреч в квартире, эксперты пришли к выводу, что запечатленные на них люди — последователи «Таблиги Джамаат», так как они «часто употребляют характерные «Таблиги Джамаат» термины» (например, зикр) и одеты в «длинные белые одежды пакистанского образца». Кроме того, эксперты обратили внимание, что участники собраний дважды обсуждали отъезд своих знакомых в Сирию «для участия в джихаде». «Такого рода наемничество свойственно для основных групп радикальных исламистов, включая членов «Таблиги Джамаат»», — заключает комиссия специалистов.
Защита Мустафина не согласилась с выводами экспертизы и просила исключить ее из числа доказательств; суд в этом ходатайстве отказал. Адвокат Магомедшамиль Шабанов считает, что эксперты не только дали ложное заключение, но и вышли за пределы своих полномочий, давая правовую оценку действиям людей в квартире на Стартовой. Он подчеркивал, что экспертиза носит «обвинительный уклон», а значит, не может быть объективной.
Один из авторов документа, Роман Силантьев, не раз предельно резко высказывался о современном исламе. Так, он говорил, что для борьбы с радикализмом «максимально эффективно физическое воздействие: уничтожение и выдавливание». «Видимо, правоохранительные органы наконец осознали, что в этом деле лучше перегнуть палку, чем не догнуть, поскольку исламисты понимают только язык силы», — заявлял Силантьев в 2016 году. Александр Саввин, в свою очередь, известен как специалист по нетрадиционным культам; в списке его научных публикаций — материалы о неохристианстве, основателе саентологии Роне Хаббарде и Алистере Кроули. «Медиазоне» не удалось найти его статей, связанных с исламом или «Таблиги Джамаат»
«Все 600 страниц «фолианта» посвящены описаниям даже не проверенных, не говоря уже о научной достоверности, скандалов, слухов и сплетен, как если бы ничего иного за эти годы в жизни российских мусульман не происходило. Причем, большинство из приведенных слухов принадлежат анонимам или самому Силантьеву. Без «ложной скромности» он многократно ссылается на себя как на первоисточник», — писал председатель Совета муфтиев России, председатель Духовного управления мусульман Европейской части России Равиль Гайнутдин.
Позже Силантьев написал книгу и о Совете муфтиев. Он настаивает, что представители организации «давно занимаются и апологией ваххабитских организаций, и разрушением межрелигиозного мира и согласия в нашей стране».
Адвокат Шабанов вспоминает, что Роман Силантьев отказался участвовать в изучении экспертизы в суде, сказав, что не проводил ее лично, а только руководил исследованием. Эксперт Саввин в суд вообще не пришел, отмечает защитник.
Виталий Пономарев из «Мемориала» рассказывает, что подробно изучал только уголовное одно дело об участии в «Таблиги Джамаат» — оно касалось имама села Кош-Агач на Алтае Сержана Сватова. В 2014 году суд признал его виновным по части 1 статьи 282.2 УК и приговорил к штрафу 100 тысяч рублей. «Там в экспертизе, когда объяснялась его вина, была такая позиция: в его высказываниях не было ничего радикального, но то, что он использовал в своих проповедях термины из языка урду, и плюс вот эта практика поездок на 3–40 дней, они соответствуют практике запрещенной организации. И этот имам является активным лидером этой организации. Во всем уголовном деле не было ни одного радикального высказывания, которое можно было бы приписать этому имаму», — отмечает Пономарев.
От Девабанда до СИЗО
Точной информации о численности последователей «Таблиги Джамаат» в России нет, как и нет данных о том, сколько из них подверглись уголовному преследованию. В конце марта «Медиазона» направила в ФСБ запрос, но на момент публикации ответ на него не пришел. Центр «Сова» насчитал семь приговоров в отношении 19 человек, вынесенных в 2017 году по делам об участии в «Таблиги Джамаат» (статья 282.2 УК). 10 человек осудили в Татарстане, пятерым приговор вынесли в Башкортостане, по одному были осуждены — в Алтайском крае, Бурятии, Москве и Нижнем Новгороде. В 2016 году, по данным центра, приговоров против адептов «Таблиги Джамаат» не было.
В 2017 году ФСБ провела как минимум две спецоперации по задержанию участников «Таблиги Джамаат» — в Крыму в октябре и в Москве в ноябре. В результате московской операции силовики задержали 69 человек. На видео показаны запрещенные «Избранные Хадисы» и «Фазаил Амали», однако не видно ни оружия, ни боеприпасов. Пятеро из задержанных стали фигурантами дела об участии в деятельности религиозного движения, признанного экстремистским (статья 282.2 УК) и были арестованы. О судьбе остальных 64 человек ничего не сообщалось. В Крыму суд арестовал четверых подозреваемых в участии в «Таблиги Джамаат». Кроме того, в январе 2017 года двое мусульман были задержаны в Казани — речь идет о Зуфаре Мустафине и Айрате Усманове. Также сообщалось о задержании 19 человек в Оренбургской области, но были ли они арестованы, неизвестно.
В своем ежегодном докладе об антиэкстремизме «Сова» также писала о многочисленных случаях, когда иностранцев, по информации спецслужб, причастных к «Таблиги Джамаат», не пускали на территорию России.
Фундаментализм в идеальном и реальном мире. Два подхода
Американский исследовательский центр Pew Research предполагает, что общая численность последователей «Таблиги Джамаат» составляет от 12 до 80 млн человек; основная их часть живет в Пакистане, Бангладеш и Индонезии. Первоначально движение распространилось в индо-пакистанском регионе, в 1970-1980-х годах его ячейки появились в континентальной Европе и Великобритании. После распада Советского Союза последователи «Таблиги Джамаат» стали активны в странах Центральной Азии. Организация проповедников представлена и в США — по подсчетам ФБР, в 2008 году в стране было около 50 тысяч последователей «Таблиги Джамаат».
Александр Верховский и Виталий Пономарев соглашаются, что подсчитать численность адептов «Таблиги Джамаат» в России невозможно. По оценке Верховского, их никогда «не было особо много»: «Просто люди приезжают сюда, работать едут. Просто они являются членами «Таблиги Джамаат» и в ходе каких-то дискуссий в рабочих общежитиях вполне могут вот эту версию ислама проповедовать другим».
Помимо России, последователи «Таблиги Джамаат» преследуются в Таджикистане (с 2006 года), Казахстане (с 2013 года) и Узбекистане. Движение не запрещено в Киргизии — и даже пользуется поддержкой местного муфтията. «Там умные ребята, которые решили, что лучше иметь там, где надо, «Таблиги», чем после разгрома чтобы вся эта публика перебежала в «Хизб ут-Тахрир» или куда-нибудь еще», — объясняет исламовед Алексей Малашенко. Как и на всем постсоветском пространстве, в Киргизии «Таблиги Джамаат» появился в начале 1990-х годов и вскоре стал одной из самых многочисленных исламских организаций в стране — к 2010 году, по некоторым оценкам, там было около 10 тысяч последователей «Таблиги Джамаат».
По словам Александра Верховского из центра «Сова», ФСБ «справедливо опасается» распространения фундаменталистских настроений среди мусульман в России, так как по статистике это увеличивает вероятность насилия и терактов. Но «ФСБ, похоже, делает такой вывод, что фундаменталистские течения нужно уничтожать под корень, тогда и проблемы не будет», — рассуждает Верховский.
По его словам, к проблеме исламизма можно было бы подойти по-другому — сделать ставку на фундаменталистов, которые не призывают к террору, и «переманивать [мусульман] в эти течения, тем самым уменьшая объем насилия». Верховский приводит в пример Дагестан, где много салафитов — последователей направления мусульманской мысли, которое настаивает на возврате к первоначальной чистоте веры, очищению ислама от позднейших искажений.
«Вовсе не все они ориентированы на партизанскую войну. Изрядная их часть просто живут замкнутыми общинами, следуют своим правилам, и главное их желание — чтобы к ним никто не прикапывался, не мешал им жить по-своему. Ну, как амиши американские. Дагестанские власти, по крайней мере в некоторые периоды, это осознавали и пытались наладить диалог с мирной частью этой салафитской общины. При том, что доминирующее суфийское духовенство, конечно же, натравливало государство на всех салафитов как на конкурентов. Наверное, в каком-то идеальном мире, можно было бы искоренить любые потенциально идеологически опасные течения, в том числе фундаментальный ислам. Но невозможно же», — заключает Верховский.
