Самсонов Юрий Евгеньевич

Полное описание

По версии обвинения, Юрий Самсонов из удмуртского города Глазов распространял в мессенджере Telegram текст в поддержку «идеологии и практики терроризма». Telegram-канал «Удмуртия против коррупции» пишет, что основанием для уголовного преследования Юрия, вероятно, стал его комментарий в поддержку Русского добровольческого корпуса. Также молодой человек выступал против российского вторжения в Украину и осуждал действия Путина.

Telegram-канал «Удмуртия против коррупции» также уточняет, что вменённый Самсонову комментарий был написан за год до того, как РДК признали террористической организацией. Telegram-канал Avtozak.LIVE со ссылкой на слова Юрия Самсонова пишет, что изначально ему вменяли госизмену (ст. 275 УК РФ) и участие в деятельности террористической организации (ст. 205.5 УК РФ), но не смогли доказать виновность молодого человека в совершении этих преступлений и поэтому предъявили обвинение в публичных призывах к терроризму. Текст комментария, подробности и доказательства обвинения неизвестны. Свою вину Юрий Самсонов не признал.

5 декабря 2024 года судья Центрального окружного военного суда Рассоха Сергей Борисович признал Юрия Самсонова виновным и приговорил его к 6 годам лишения свободы в колонии общего режима. Сторона защиты обжаловала приговор, 10 сентября 2025 года судья Апелляционного военного суда Кожевников Борис Аширбаевич оставил его без изменений.

Основания признания политзаключённым

Как сказано выше, мы не знаем, что именно содержалось во вменённом Юрию Самсонову комментарии или комментариях, однако сложно представить себе, что молодой человек, не имеющий значимого общественного влияния и большой аудитории, мог написать что-то настолько опасное для общества, чтобы за это его следовало отправить в колонию на 6 лет. Мы полагаем, что в случае, если основанием для уголовного преследования Самсонова стали его высказывания в поддержку деятельности Русского добровольческого корпуса, то в его действиях не может содержаться состава преступления по следующим причинам.

Федеральная служба безопасности в декабре 2023 года внесла Русский добровольческий корпус (РДК), входящий в состав подразделений Главного управления разведки (ГУР) Министерства обороны Украины, в список террористических организаций. Как следует из списка, опубликованного «Российской газетой», решение о признании этой организации террористической вступило в силу 2 декабря 2023 года. Оно основано на вынесенном 16 ноября 2023 года заочном приговоре Второго Западного окружного военного суда, признавшего лидера РДК Капустина Дениса Евгеньевича виновным по ч. 1 ст. 205.4 УК РФ («Создание террористического сообщества и руководство им»). Согласно ч. 2 ст. 24 Федерального закона от 06.03.2006 «О противодействии терроризму», «террористической организацией, деятельность которой подлежит запрещению <…> также признаётся террористическое сообщество в случае вступления в законную силу обвинительного приговора по уголовному делу в отношении лица за создание сообщества, предусмотренного статьёй 205.4 Уголовного кодекса Российской Федерации, за руководство этим сообществом или участие в нём». В апреле 2024 года РДК внесли в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга.

Мы считаем признание РДК террористическим сообществом с его последующим включением в список террористических организаций недостаточно обоснованным и законным по следующим основаниям.

Фактические обстоятельства, послужившие основанием для признания Капустина виновным во вменяемом преступлении, и доказательства, их подтверждающие, неизвестны, поскольку ни текст приговора, ни выдержки из него не опубликованы. На оглашение приговора, которое должно в любом случае, в соответствии с ч. 7 ст. 241 УПК РФ, проходить в открытом заседании, журналистов не пустили. Хотя приговор по уголовному делу выносился в отношении конкретного лица, последствия его вступления в законную силу затрагивают права, свободы и обязанности неопределённого круга лиц, поскольку на основании этого судебного акта возможно привлечение к уголовной ответственности по различным статьям Уголовного кодекса РФ, в том числе и ст. 205.2 УК РФ, которая вменяется Юрию Самсонову. Этот приговор обладает всеми ключевыми характеристиками нормативно-правового акта и, следовательно, должен быть доступен для ознакомления.

Так, согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 года № 50, нормативный правовой акт должен обладать следующими признаками:

1. Быть изданным в установленном порядке уполномоченным органом государственной власти.
2. Содержать правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределённого круга лиц.
3. Быть рассчитанным на неоднократное применение.
4. Быть направленным на урегулирование общественных отношений или изменение (или прекращение) существующих правоотношений.

Приговор был вынесен судом, уполномоченным на принятие таких актов. Последствия приговора в виде признания РДК террористической организацией влекут за собой постоянный запрет на осуществление его деятельности как минимум на территории РФ (а сложившаяся правоприменительная практика распространяет этот запрет и за её пределы) и сотрудничество с ним для неопределённого круга лиц. Такой запрет имеет своей целью прекращение и предотвращение любых общественных отношений, связанных с деятельностью РДК. На основании приговора Капустину РДК был включён в список террористических организаций, что повлекло за собой неоднократные случаи уголовного преследования лиц по различным статьям УК РФ в связи с обвинениями в сотрудничестве в той или иной форме с этой организацией.

Отсутствие публикации этого приговора и его использование для уголовного преследования по делам третьих лиц представляется нам противоречащим ч. 3 ст. 15 Конституции РФ, согласно которой «любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения».

Кроме того, общеизвестные сведения о деятельности Русского добровольческого корпуса, проводимых им боевых операциях дают основания для серьёзных сомнений в правомерности выводов суда о квалификации этого воинского формирования как «террористического сообщества». 

Контекстом деятельности Русского добровольческого корпуса является преступная война, развязанная Россией против Украины и осуждённая мировым сообществом и многочисленными международными организациями.

Как указывалось выше и не отрицается российской стороной, Русский добровольческий корпус создан и действует в составе единой структуры Вооружённых Сил Украины, подчиняясь единому командованию. Тем самым РДК, будучи частью вооружённых сил конфликта, не может быть признан террористической организацией лишь в связи с участием в этом конфликте. 

В случае, если бы представитель РДК был бы взят в плен и обвинялся по террористической статье на основании вышеупомянутого решения,  такое обвинение противоречило бы положениям Женевской конвенции от 12 августа 1949 года об обращении с военнопленными, прямо запрещающей преследовать комбатантов за сам факт участия в вооружённом конфликте на одной из сторон, а именно — за выполнение своего воинского долга.

Как подчеркивает представительница Управления Верховного комиссара ООН по правам человека Равина Шамдасани, согласно международному праву лица, имеющие статус военнопленного, обладают иммунитетом и не могут быть привлечены к ответственности за участие в военных действиях в ходе вооружённого конфликта. Их также не должны судить за «законные действия, совершённые в условиях конфликта, даже если такие действия могут считаться преступлением в соответствии с местными законами».

Более того, на невозможность квалификации действий участников вооружённого конфликта на основании антитеррористических норм указывают, например, несколько международных договоров, направленных на борьбу с терроризмом, которые ратифицировала Российская Федерация. Так, они прямо утверждают: «Действия вооружённых сил во время вооружённого конфликта, как эти термины понимаются в международном гуманитарном праве, которые регулируются этим правом, не регулируются настоящей Конвенцией, как и не регулируются ею действия, предпринимаемые вооружёнными силами государства в целях осуществления их официальных функций, поскольку они регулируются другими нормами международного права». Подобные положения закреплены, например, в Конвенции о борьбе с финансированием терроризма 1999 года (ст. 21), Конвенции о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 года (ст. 19) и Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 года (ст. 4). 

Тем самым эти договоры исключают квалификацию действий личного состава сторон конфликта, осуществляемых в рамках этого конфликта, на основании норм по борьбе с терроризмом. Такие действия должны быть оценены в соответствии с международным гуманитарным правом, которое, в свою очередь, не предполагает ответственности лишь за обычное участие в боевых действиях.

Таким образом, не признавая РДК и его деятельность террористическими, считая судебное решение о признании его таковым незаконным и необоснованным, мы не можем согласиться и с предполагаемым выводом Центрального окружного военного суда о том, что Юрий Самсонов, позитивно оценивая существование и деятельность этого подразделения, оправдывал или пропагандировал терроризм либо призывал к осуществлению террористической деятельности. 

По данным правозащитного проекта ОВД-Инфо, «в рейтинге уголовных статей, по которым россиян преследуют за антивоенные высказывания, первую строчку в 2024 году заняла статья о публичных призывах, оправдании или пропаганде терроризма» (ст. 205.2 УК). Если в 2023 году было зафиксировано 134 случая уголовного преследования по этой статье, то в 2024 их стало уже 248, то есть почти в два раза больше. Власти часто используют эту статью для преследования людей, одобряющих действия украинской армии или отдельных её подразделений, призывающих к борьбе с правящим в РФ режимом и даже тех, кто выражает сочувствие преследуемым по «экстремистским» и «террористическим» статьям. Надо отметить, что российские силовики особо внимательно отслеживают в Интернете посты и комментарии с одобрениями деятельности РДК и Легиона «Свобода России» (ЛСР) и подвергают уголовному преследованию позволивших себе такие высказывания. Так, в октябре 2024 года за «совокупность лингвистических признаков одобрения» деятельности ЛСР и РДК к 2 годам лишения свободы был приговорён житель Тверской области Леонид Клепов, в ноябре за «крайне положительное отношение» к деятельности ЛСР суд назначил 3 года лишения свободы жителю Сыктывкара Илье Чугаеву. В январе 2025 года продавщица обуви из Санкт-Петербурга Варвара Леманн за размещение агитационного ролика Легиона «Свобода России» была приговорена к 3 годам лишения свободы. 

Ст. 205.2 УК РФ фактически пришла на смену частично декриминализированной в январе 2019 года ст. 282 УК РФ в качестве основного инструмента уголовных репрессий за высказывания в Интернете, чему особенно способствует неопределённый характер её формулировок, позволяющий их расширительное толкование. С помощью ст. 205.2 УК РФ правоохранительные органы могут привлечь к уголовной ответственности любого, кто позволил себе критические высказывания в адрес российских властей. Особенно активно эта статья стала применяться после начала полномасштабной российской агрессии против Украины — по ней возбуждается даже больше уголовных дел, чем по статьям 207.3 УК РФ («Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации») и 280.3 УК РФ («Публичные действия, направленные на дискредитацию Вооружённых Сил РФ»). Произвольный характер правоприменения ст. 205.2 УК РФ, безусловно, является частью сознательной стратегии правящего режима по устрашению всех политически активных граждан России. Преступление по этой статье считается совершённым с момента высказывания. При этом не рассматривается, побудило ли оно кого-то к реальным действиям, могли ли наступить общественно опасные последствия и наступили ли они, хотя это должно учитываться при рассмотрении уголовных дел в связи такого рода обвинениями.

При оценке реальной общественной опасности тех или иных высказываний мы считаем возможным применять по аналогии подходы Рабатского плана действий по запрещению пропаганды национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, выработанного экспертами Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по правам человека. Рабатский план призывает установить высокий порог для введения ограничений на свободу выражения мнения при определении возбуждения ненависти, в случае наличия которых есть основания для преследования за такие высказывания и их законодательного запрета. Он призывает рассматривать ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) 1966 года (о необходимости запрета подстрекательства к насилию) только в пропорциональном сочетании со ст. 19 этого же пакта, которая декларирует: «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений», а также «имеет право на свободное выражение своего мнения; которое включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору».

Аналогичные гарантии свободы мысли и слова содержатся в ст. 29 Конституции РФ. Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Исходя из этого, исключительно важно определить упомянутую выше меру и критерии, необходимые для оценки угроз, создаваемых теми или иными высказываниями для нравственности, здоровья, прав других лиц, безопасности государства и пр.

Мы полагаем, что для рассматриваемой статьи в полной мере применимы критерии определения опасности деяния, которые были сформулированы Пленумом Верховного суда России в Постановлении от 28 июня 2011 г. «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности»: «При решении вопроса о наличии или об отсутствии у лица прямого умысла и намерения побудить других лиц к осуществлению экстремистской деятельности, совершению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, либо цели возбуждения ненависти либо вражды, а равно унижения человеческого достоинства при размещении материалов в сети «Интернет» или иной информационно-телекоммуникационной сети суду следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать в том числе форму и содержание размещённой информации, её контекст, наличие и содержание комментариев данного лица или иного выражения отношения к ней, факт личного создания либо заимствования лицом соответствующих аудио-, видеофайлов, текста или изображения, содержание всей страницы данного лица, сведения о деятельности такого лица до и после размещения информации, в частности, о совершении действий, направленных на увеличение количества просмотров и расширение пользовательской аудитории, данные о его личности (например, приверженность радикальной идеологии, участие в экстремистских объединениях, привлечение ранее лица к административной и (или) уголовной ответственности за правонарушения и преступления экстремистской направленности), объём подобной информации, частоту и продолжительность её размещения, интенсивность обновлений». Аналогично предлагает оценивать высказывания и призывы, которые могут потенциально иметь негативные и опасные для общества последствия, Рабатский план.

С точки зрения оценки реальной опасности призывов к тем или иным действиям по международным критериям Рабатского плана необходимо оценивать контекст высказываний («контекстуальный анализ должен поместить высказывание в социальный и политический контекст, преобладавший в тот момент, когда это высказывание было сделано или распространялось»), реальное влияние автора высказывания на свою аудиторию, наличие умысла, степень публичности высказывания, а также его содержание. Наконец, крайне важно оценить вероятность реализации призыва, включая неотвратимость: «суды должны будут установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие».

Контекстом комментария или комментариев, оставленных Юрием Самсоновым, является развязанная Владимиром Путиным преступная война против Украины, в ходе которой Вооружённые силы РФ наносят удары по украинским городам и гражданской инфраструктуре, убивая и калеча мирных жителей, разрушая жилые здания и важнейшие коммуникации. В России параллельно с этим власти подавляют независимые СМИ, вводят фактический запрет на публичные выражения мнения в виде митингов, пикетов и пр., усиливают цензуру, принимают законы, карающие за любое высказывание, отличное от государственной идеологии (законы о «фейках» и пр.), преследуют или выдавливают за границу гражданских и политических активистов, лидеров оппозиционных движений. 

Мы не можем судить о содержании оставленных комментариев, однако, рассуждая о вероятности реализации предполагаемого призыва Самсонова, обширности его аудитории, авторитетности юноши как спикера, полагаем, что они не могут расцениваться как значительные, следовательно, его высказывания вряд ли могут обладать степенью общественной опасности, необходимой для его уголовного преследования.

Анализируя информацию в СМИ о том, что изначально Самсонову пытались вменить статьи о государственной измене и участии в деятельности террористической организации, мы рассматриваем такую ситуацию как крайне вероятную. Сотрудники ЦПЭ и ФСБ, которые мониторят интересующие их социальные сети и Telegram-каналы, обнаружив там потенциальную жертву, пытаются найти в её действиях максимальное количество уголовно наказуемых деяний, улучшив тем самым свои служебные показатели. Это способствует улучшению отчётности «о большой проделанной работе» по «борьбе с экстремизмом и терроризмом», «пресечению» преступлений против «безопасности государства», тем самым силовики оправдывают необходимость своей деятельности, а также выполняют заказ властей на устрашение инакомыслящих. Нередко они используют в этих целях и запрещённую законом оперативную провокацию. Часто жертвами разработок становятся совсем молодые люди, такие как Арсений Турбин или Валерия Зотова. В случае же, если найти или сфабриковать «серьёзные» преступления, организованную группу или «украинский след» не удаётся, силовики всё равно не оставляют свою жертву в покое, но вынуждены довольствоваться вменением уголовной статьи лишь за обнаруженные комментарии в Интернете. С учётом непризнания Юрием Самсоновым своей вины, мы полагаем, что он, вероятно, стал одной из жертв неблаговидной деятельности регионального УФСБ по необоснованному возбуждению уголовных дел в целях улучшения ведомственной отчётности. При этом мы убеждены, что антивоенная позиция, которой придерживался молодой человек, должна не преследоваться в уголовном порядке, а признаваться общественно поощряемой.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело в отношении Юрия Самсонова является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение деятельности критиков государственной власти, на устрашение как противников агрессивной войны, так и общества в целом, т.е упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы применено к Юрию Самсонову в нарушение права на свободу выражения мнения, на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Юрия Самсонова политическим заключённым, требует его немедленного освобождения и прекращения его уголовного преследования. 

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокаты: Самсонов Михаил Витальевич, Фёдорова Вероника Владимировна

Дата обновления справки: 24.09.2025 г.