16 Ноя, 2021

Завершаются прения по делу лидеров ингушской оппозиции

Сегодня в Ессентуках продолжились прения по делу лидеров ингушской оппозиции — Ахмеда Барахоева, Мусы Мальсагова, Исмаила Нальгиева, Зарифы Саутиевой, Малсага Ужахова, Багаудина Хаутиева и Бараха Чемурзиева. Им предъявлены обвинения в организации насилия на митинге в Магасе в 2019 году, а также в создании экстремистского сообщества или участии в нём. Всех семерых Правозащитный центр «Мемориал» признал политическими заключёнными. Дело рассматривает Кисловодский городской суд.

На заседании выступили адвокаты Башир Точиев и Фатима Урусова (представляют Ахмеда Барахоева), Магомед Абубакаров (представляет Бараха Чемурзиева), Аральбек Думанишев (представляет Багаудина Хаутиева) и общественный защитник Чемурзиева правозащитник Лев Пономарёв.

Представляем основные тезисы их выступлений.

Адвокат Башир Точиев (защищает Ахмеда Барахоева):

Осуществление гарантированных Конституцией РФ прав обвинение пытается представить как экстремизм, чтобы лишить возможности осуществлять эти права не только подсудимых, но и всё гражданское общество нашей страны. В демократическом государстве критика власти — не экстремизм.
Бывший заместитель министра МВД по РИ Михаил Полищук, отдававший приказ о вытеснении митингующих с площади, сказал на суде, что сопротивление не было организованным. Ахмед Барахоев не делал экстремистских высказываний, говорил людям разойтись. Сам Полищук просил Барахоева остаться на площади в надежде, что его участники акции послушаются. То же самое в суде говорил и экс-министр МВД по РИ Дмитрий Кава.
К событиям на площади в Магасе 27 марта 2019 года привели провокационные действия властей. Сотрудники правоохранительных органов начали бить дубинками людей, включая стариков. Кощунствовали — во время молитвы бросили светошумовую гранату. Потом от митингующих потребовали разойтись, при этом был отдан приказ никого не впускать на площадь и не выпускать с неё.
Все осуждённые участники митинга сообщили, что их никто не призывал к насилию, не организовывал сопротивление бойцам Росгвардии. Стоящих на площади было меньше, чем росгвардейцев.
Ни на одном из митингов до 27 марта не было насилия. Люди вышли на акции протеста из-за возмущения коррупцией и беззаконными действиями властей.
Обвинение утверждает, что организаторы предварительно сложили тротуарную плитку, которую участники митинга потом кидали в росгвардейцев. По видео ясно, что это ложь: митингующие сами вырывали плитку из мостовой и кидали.
Обвинение, что Совет тейпов препятствовал деятельности органов власти и разжигал рознь, ничем не доказано. Эта организация не нарушала закон «в рамках обычной легальной деятельности гражданского общества».
Вызов депутатов Народного собрания Ингушетии в республиканский Духовный центр мусульман (муфтият) не был актом давления. Это была встреча избирателей с депутатами, которых пригласили тейпы, а не кто-то персонально. Пришли десять депутатов из 24-х, «остальные спокойно продолжали жить». А то, что встреча проходила в консультативном органе (шариатском суде) при Духовном центре мусульман, не имеет для правовой оценки события никакого значения.
О фальсификации при ратификации соглашения о границе между Ингушетией и Чечнёй стало известно от самих депутатов, которые были возмущены произошедшим не менее остальных жителей Ингушетии. Именно поэтому сами депутаты добровольно решили пойти на встречу с избирателями в муфтият. Об этом они сами рассказали в суде.
Обвинительное заключение противоречит нормам закона. Оно сформулировано так, что невозможно понять, что конкретно вменяется тому или иному подсудимому. Сплошь и рядом не указаны время и место описываемых событий, а экстремистскими названы законные действия.
Обвинение в том, что два пожилых человека, одна девушка и четыре интеллигента хотели захватить власть в субъекте РФ, абсурдно. Прокуроры даже не попытались описать, как в таком случае эти «экстремисты» намеревались удержать власть. На самом деле речь шла не о попытке захвата власти кучкой «экстремистов», а о возмущении сотен тысяч жителей Ингушетии действиями республиканских властей.
В обвинении не описано, как именно было создано экстремистское сообщество. Обвинение даже не учло, что на момент его создания подсудимые даже не были знакомы друг с другом». Экс-министр МВД по РИ Дмитрий Кава в суде сообщил, что не имел никакой информации о том, что такое сообщество существовало в Ингушетии. Обвинение целиком строится на догадках и предположениях.
О финансировании экстремистского сообщества нет никакой конкретики, только голословные утверждения.
Произошла передача земли, в очередной раз территорию Ингушетии урезали. Это не могло не вызвать крайнее возмущение жителей республики. К этому прибавилось возмущение коррупцией. Подсудимые ввели выражение этого возмущения в правовые рамки — когда люди мирно, без насилия и беспорядков, публично высказывали своё мнение о властях. И теперь лидеров протеста за это «благодарят». Обвинение делает всё для того, чтобы уровень доверия к власти у людей ещё сильнее снизился.
И подсудимые, и другие жители Ингушетии в своих действиях и оценках опирались на постановление Конституционного суда РИ (признал соглашение о границе не соответствующим республиканской Конституции). Этот акт никто не отменил и не может отменить.
Подсудимых обвиняют в том, что они опирались на один правовой акт, постановление КС РИ, но не опирались на другой — постановление КС РФ. Оба эти акта вступили в силу и действуют, хотя они противоречат друг другу. Налицо правовая коллизия, но причём тут подсудимые?
На стадии предварительного следствия были допущены многочисленные нарушения закона. В частности, подсудимым не дали возможности ознакомиться с экспертизами.

Полный текст выступления адвоката Башира Точиева

Адвокат Фатима Урусова (защищает Ахмеда Барахоева):

Галилео Галилей, Ужахов, Мальсагов, Барахоев, движимые политической враждой к главе Ингушетии, создали экстремистское сообщество с целью отрицания положения о плоской земле, а также в экстремистских целях пропагандировали гелиоцентрическое учение, что вело к дестабилизации общественно-политической обстановки. Подобное утверждение не менее бездоказательностей и абсурдно, чем обвинительное заключение.
С правовой точки зрения понять логику обвинения едва ли возможно.
Выступающие говорили на митинге, что источники власти — народ и его воля; требовали соблюдения Конституции. На главу Ингушетии возлагается обязанность защищать безопасность и территориальную целостность. Но ведь именно этого и требовали от республиканской власти подсудимые «экстремисты».
На скамье подсудимых сейчас находятся не лидеры какой-то радикальной группировки, а лидеры общественного мнения Ингушетии, лидеры народа. Для этого нужно быть уважаемым среди народа человеком. Именно за это их и сделали обвиняемыми.
Подсудимые выражали общеингушский порыв. Они не подталкивали кого-то к каким-то действия, а наоборот, выражали мнение народа.

Полный тексты выступления адвоката Фатимы Урусовой

Магомед Абубакаров (защищает Бараха Чемурзиева):

Я был озадачен после выступления прокуроров в прениях. Они выступили так, как будто не было длительного судебного следствия, не была допрошена масса свидетелей, не были оглашены многие документы и не были отсмотрены видеозаписи. Прокуроры просто повторили тезисы обвинительного заключения и сослались на показания шестерых свидетелей.
Показания шестерых свидетелей, на которые ссылается обвинение, содержат лишь оценки и мнения, а не факты. Среди них есть засекреченные свидетели, в том числе «засекреченный политолог». А на другой чаше весов — масса свидетельств со стороны защиты с изложением конкретных фактов.
Действия подсудимых не подпадают под определение экстремизма, которое дано в законе. Закон говорит о противоправных, преступных действиях.
Обвинение утверждает, что Ужахов, Мальсагов и Барахоев создали экстремистское сообщество, чтобы совершать преступления экстремистского характера. Но нет сведений — где, когда и как они это сделали. И ни одного доказательства.
Обвинение приводит только одно «преступление» — события на митинге 27 марта. Но это событие произошло не в результате действий обвиняемых, а вопреки им.
При описании деятельности так называемого «экстремистского сообщества» подробно описываются обстоятельства проведения митингов, многие из которых были согласованы. Но и проведение несогласованных мероприятий не является преступлением, это административное правонарушение.
27 марта 2019 года на площади не было оснований для применения силы к мирно стоящим людям.
Правительство не ответило на заявку о проведении митинга 27 и 28 марта. Поскольку в России заявительный характер проведения массовых мероприятий, митинг можно было продолжать. Осенью 2018 года в таких случаях согласование продлевали. У людей была надежда, что и теперь согласуют.
У обвинения нет цели установить истину. Цель уголовного дела — не расследовать преступление, а изолировать от общества лидеров массовых акций. Это обвинение носит исключительно политический характер.

Полный текст выступления адвоката Магомеда Абубакарова

Лев Пономарёв (общественный защитник Бараха Чемурзиева):

Мы, правозащитники, пристально следим за этим процессом, публикуем материалы. Оценка нашего сообщества: с осени 2018 года мирные акции в Ингушетии отражали мнение основной массы населения республики.
Никаких экстремистских преступлений мы не зафиксировали. Власти, МВД, ФСБ не знали ничего об этом экстремистском сообществе, потому что его не было.
На митинге в марте 2019 года организаторы взяли на себя ответственность предотвратить насилие, а не организовывать его.
«От Вас, Ваша честь сейчас зависит очень много. В частности, как сложатся в дальнейшем отношения между двумя братскими народами — Чечни и Ингушетии».

Аральбек Думанишев (защищает Багаудина Хаутиева)

На стадии предварительного следствия было много нарушений.
Когда мы ознакомились с уголовным делом, выяснилось, что в нём нет никаких доказательств виновности подсудимых. Наоборот, материалы показали, что подсудимые невиновны, а в произошедшем виноваты прежде всего власти.
Никто из допрошенных на процессе участников митинга не говорил, что подсудимые его призывали сопротивляться росгвардейцам. Каждый из них заявил, что принимал решение исключительно по собственному разумению.
На видеоматериалам видно, как Хаутиев останавливал людей.
Нашим подзащитным создавали невыносимые условия во время следствия. На 35-градусной жаре они по два часа парились в автозаках. И так каждый день. А среди них есть немолодые люди. Делалось это для того, чтобы склонить к их «сотрудничеству». Хаутиева склоняли оговорить других обвиняемых. Обещали, что в таком случае он «легко отделается». Но он не согласился и сидит сейчас на скамье подсудимых.
Все доказательства невиновности лидеров протеста обвинение игнорирует. Следователи скрывали экспертизы и видеоматериалы, подтверждающие их невиновность. Лишь в суде нам удалось добиться приобщения этих материалов к делу. Они показали, в частности, что, когда на площади началось насилие, там не было Хаутиева и некоторых других подсудимых. Это же подтверждают биллинги телефонных соединений.
Часть лидеров приехали на площадь, когда уже началось насилие, и стали уговаривать людей прекратить сопротивление.
Сторона обвинения не только не представила свои доказательства, но и не опровергла (и не может опровергнуть) показания массы свидетелей. Ни один из них не сказал, что кто-то из подсудимых вовлёк его в экстремистское сообщество или призывал к насилию.
Было очень важное и честное выступление на процессе судьи КС РИ Ибрагима Доскиева. Его пытались запугать, подкупить. Но он не поддался и может со спокойной совестью жить, рассказывать о произошедшем своим детям и внукам. Я жду того же самого от вас, ваша честь».