«Земля и воля были для меня главным призванием». Мордовский фермер-пчеловод о своей жизни после приговора за антивоенные высказывания
Кирилл Акимов — мордовский фермер, осужденный на шесть лет лишения свободы за антивоенные высказывания. По данным обвинения, после начала полномасштабной войны России против Украины житель Мордовии в любительском радиоэфире призвал россиян сопротивляться режиму Путина. Сотрудники ФСБ запеленговали передачи и задержали его летом 2022 года. Сейчас Акимов содержится в СИЗО-2 Ирбита Свердловской области, где ожидает этапа в исправительную колонию. Недавно он написал своим друзьям, рассказав о своей жизни, об аресте, военном суде и тюремном заключении. Письмо опубликовано в соцсетях политической эмигрантки Марии Роуз (объявлена в федеральный розыск в России). Рассказ публикуется с небольшими сокращениями.
Фермеру Кириллу Акимову 54 года, он уроженец Мордовии, агроном по образованию. До последнего времени Кирилл жил в селе Краснополье Краснослободского района, занимался пчеловодством. А в свободное время увлекался радио. Под псевдонимом «мордовский фермер» вел любительские радиоэфиры, рассказывая о жизни в глубинке России, крестьянском труде и политике государства. По данным следствия, после начала полномасштабного вторжения России в Украину «мордовский фермер» выступил против захватнической войны, призвав своих радиослушателей к активному сопротивлению режиму Путина.
Его передачи на коротких волнах запеленговали сотрудники ФСБ. Ранним утром 16 июня 2022 года в деревенскую избу ворвался спецназ. Люди в масках с автоматами Калашникова в руках увезли фермера вместе с семьей в СИЗО Саранска. 12 апреля 2023 года Центральный окружной военный суд в Екатеринбурге признал его виновным в публичных призывах к терроризму (ст. 205.2 УК) и приговорил к шести годам лишения свободы. Правозащитный проект «Поддержка политзаключенных. Мемориал» признал Кирилла Акимова политзаключенным.
«Эфир резко изменился после известных событий 2014 года»
«Я родился 14 декабря 1970 года, всю жизнь до ареста жил в Мордовии, по образованию — агроном и еще много рабочих специальностей: тракторист, водитель, токарь, сварщик, слесарь, электрик и многое другое. Стоял у истоков фермерства в нашей местности: в 1990-е годы работал в сельхозкооперативах и арендных бригадах в разных районах Мордовии.
Свое фермерское хозяйство начал строить с 1996 года. Купил землю, дом, пчел. Занимался растениеводством, овощеводством, выращивал пшеницу и картофель, попутно занимался водоснабжением в поселке и другой инфраструктурой. В лучшие годы пасека достигала ста семей, в последнее время сократилась вдвое, но на жизнь хватало всегда.
Разной техникой я стал заниматься еще в детстве, с года так 1982-го, тогда же и начал слушать «Радио Свобода» на самостоятельно собранном приемнике.
Ремонтировал аппаратуру, работал телемастером, устанавливал спутниковые антенны по селам Мордовии. Сначала делал радиосвязь для нужд фермерского хозяйства, для связи с домом и машинами, типа местной радиосети в УКВ-диапазоне.
С 2005 года стал выходить в эфир на коротких волнах. Поначалу общение с другими радиолюбителями было вполне обычным, мы обсуждали в основном жизненные, бытовые и технические вопросы. Эфир резко изменился после известных событий 2014 года. Фактически радиолюбительские частоты стали ареной информационной войны в духе провластной пропаганды, а некоторые, как например 7050 кГц и 3700 кГц, просто превратились в помойку и площадку для излияния лютой ненависти и взаимных угроз.
Тролли, как правило, пьяные бывшие вояки пенсионного возраста буквально находились в экстазе милитаристского угара, забыв о всяких нормах приличия. Любые попытки призвать их к порядочности вызывали шквал угроз и обещаний приехать и учинить расправу с «предателем» и «сторонником Обамы». Поначалу все это всерьез не воспринималось, я даже не предполагал, что за какие-то «терки» в эфире мне может такое «прилететь».
С начала у меня пытались изымать аппаратуру, типа за «нелегальную работу» в эфире. А незадолго до войны уже началась настоящая охота: с машинами в кустах и сугробах, в которых денно и нощно дежурили «топтуны» со сканерами и диктофонами, с прослушкой телефонов родных и знакомых, с перехватами моих радиопередач радиоконтрразведкой ФСБ в Архангельске.
«Выступил против «образа правления» Путина»
Шестнадцатого июня 2022 года в 4:30 утра в мой дом ворвался спецназ. Вышибли дверь, швырнули меня, ничего не соображавшего спросонья после тяжелейшего рабочего дня, на пол. Направили четыре ствола «калашей» мне в голову, заломили руки и упаковали в браслеты.
В дом вломились опера ФСБ, на глазах ничего не понимающих домашних — моей гражданской жены Екатерины и ее сестры Марии — начался первый в моей жизни «шмон» (обыск — «Idel.Реалии»). После изъятия всего электронного, что нашли в доме, затолкали меня в мою машину Mitsubishi Pajero на заднее сидение между двух автоматчиков. Опер сел за руль, а Катю с Машей повезли на «Газели» ФСБ. Замыкал колонну «УАЗ Патриот», в который загрузили понятых.
Нас повезли в Саранск — это за 140 километров от села Краснополье, где у меня было фермерское хозяйство. В управлении ФСБ меня и Катю с Машей раскидали по разным кабинетам. Мне сразу предъявили распечатку эфира от 28 февраля 2022 года со словами: «Лучше подпиши, а то потом придется выбивать другими методами». Катю и Машу просто взяли на испуг, заставив наговорить на меня всякую мерзость. Ближе к ночи 16 июня меня опять застегнули в наручники, затолкали в «Газель» и повезли сначала в саранский ИВС, а потом в Ленинский райсуд, где впаяли два месяца ареста.
Потом отправили в саранский СИЗО-1, известный на весь регион своим жестким режимом. Из СИЗО меня постоянно возили на допросы в ФСБ, причем формулировка обвинения сводилась к двум пунктам: я выступил против «образа правления» Путина и призывал к прекращению СВО путем вооруженного сопротивления со стороны Украины.
Срок содержания под стражей продлевался многократно: за это время я успел съездить на Рузаевскую пересылку, на Потьму, оттуда на «больничку» в Барашево, так как у меня проблемы со зрением (сильная прогрессирующая близорукость, вызванная катарактой). Потом меня доставили обратно в Саранск и 12 октября предъявили окончательное обвинение.
Второго февраля 2023 года меня отправили по этапу в Окружной военный суд в Екатеринбурге. Сначала везли на автозаке в Рузаевку за 30 километров от Саранска, потом опять в Саранск и на поезде «Горький- Саратов» на «столыпине» до Саратова. Ночью привезли в саратовский централ СИЗО-1, там продержали на спецблоке неделю в двухместной камере с еще одним арестантом по 205-й статье (террористическая статья — «Idel.Реалии»). Из Мордовии повезли на «столыпине» по маршруту Самара–Ульяновск–Казань (ночевка в транзитке казанского централа) и Ижевск (ночевка в транзитке ижевского централа). Все это со всеми возможными «шмонами», разумеется. Потом дальше отправили маршрутом Пермь–Екатеринбург — это еще трое или четверо суток в пути. В Екатеринбурге поначалу привезли в СИЗО-1, помыли в душе, и, как оказалось, «накосячили», отправили потом уже на «политическую» тюрьму — в СИЗО-5 («Елизавета»).
«Я виноват лишь в том, что хочется им кушать!»
Что касается суда, то он состоялся 12 апреля 2023 года. Было всего два заседания с опросом свидетелей по видеосвязи. Причем свидетелями обвинения оказались помимо записных стукачей и лже-экспертов, мои самые близкие люди: мать Людмила и мой коллега и друг Анатолий.
Лучше бы они отказались, но видимо они таким образом надеялись мне «помочь». Такие наивные люди! Они не понимали, что эта Система — безжалостная машина уничтожения, и любое слово в мою защиту она обращает против меня. Выскочила прокурорша и с блеском в глазах и со смаком в голосе требовала по семь лет за каждый эпизод по части 2 статьи 205.2 («Публичные призывы к терроризму и его оправдание с использованием информационно-телекоммуникационных сетей» — «Idel.Реалии»). Но в итоге во время прений один эпизод «отлетел», и мне вынесли приговор мягче, чем ожидалось: шесть лет лишения свободы в колонии общего режима. Все это происходило в громадном зале свердловского военного суда при полном отсутствии прессы, хотя суд поначалу был открытым. Тем не менее, в местной желтой прессе появились статейки с заголовками «радиогубитель», «избушка на дурьих ножках» и другие, где про меня и мою семью писали всякую гадость.
Естественно, что после суда была подана апелляционная жалоба, но мой адвокат Марина Старостина неожиданно попала в жуткую аварию и чудом осталась жива. И я до сих пор не знаю, случайность ли это? У нее было три серьезных перелома, а машина, разумеется, в хлам. Была ли какая-то поддержка от других фермеров и сельских жителей? Да, был сбор подписей в мою поддержку еще на этапе следствия, но это уже ни на что не могло повлиять.
Признаю ли я свою вину? Если перефразировать басню Крылова: «Я виноват лишь в том, что хочется им кушать».
За нашу и вашу свободу!
В целом тюрьма для людей со слабым здоровьем и психикой равносильна медленному мучительному уничтожению, но мне пока везет в этом плане. Здоровья, решимости выжить, все преодолеть, у меня вполне достаточно, можете считать меня оптимистом.
По поводу нарушения прав… Да тут о «правах» особо и речи нет, они тут это называют ПВР (Правила внутреннего распорядка в режимных учреждениях — «Idel.Реалии») жить невозможно в принципе, работает только один железный принцип: «Не верь! Не бойся! Не проси!».
Система «скреплага» бесчеловечна, настолько, насколько это можно представить — только воля, здоровье, мужество, бесстрашие — единственные способы ей противостоять. Не впадать в эмоции, давить в себе любую слабость, уметь контролировать все свои привычки, желания, примитивные рефлексы и инстинкты. Учитесь у японцев, они никогда не дают волю чувствам в экстремальных ситуациях и не впадают в крайности, умея достойно смотреть в глаза смерти даже на самом краю. Верить только в себя! И в Господа, разумеется.
Пока у меня как-то получается здесь выживать. Не знаю, что будет дальше, на зоне, здесь уже конкретно достал этот «каменный мешок» и небо в клетку. Безделье здесь — настоящая пытка, ведь в прежней жизни у меня порой и часа свободного времени не было. Достают бесконечные «шмоны» и в целом бесчеловечность персонала, особенно, так называемых «медиков». Воистину болеть здесь нельзя.
Придется ли сидеть полный срок? Не знаю, хотелось бы даже в этой скотской системе найти достойное применение своим знаниям, проще говоря, найти «свой угол» и свое пространство свободы. Земля и воля, свободный труд на своей земле — были для меня главным призванием в этой жизни. Изменять этому принципу я не собираюсь. Судя по тому, что происходит, система в таком режиме не протянет достаточно долго, просто закончатся все ресурсы и материальные, и человеческие.
От Ричарда и Антона всем по привету (Кирилл Акимов сидит в одной камере вместе с политзаключенным Ричардом Роуз, осужденным за распространение «фейков о российской армии и призывы к терроризму», и в соседней камере находится бывший чиновник пермской мэрии Антон Галэта, осужденным за госизмену, подготовку террористического акта, а также публичные призывы к терроризму — «Idel.Реалии»). Мне повезло, что я встретил здесь таких грамотных и бесстрашных людей. За нашу и вашу свободу! Победы нам всем!
Ваш «мордовский фермер», политзаключенный Кирилл Акимов».
***
По данным Правозащитного проекта «Поддержка политзаключенных. Мемориал» общий список политзаключенных в России сейчас включает в себя около 765 человек.
Вскоре после полномасштабного вторжения на территорию Украины российские власти ужесточили законодательство. В России заводят административные и уголовные дела против участников антивоенных акций по новым статьям о «дискредитации» российской армии и распространении «фейков» о ней, в том числе в соцсетях. Обвиняемым грозит до 15 лет тюрьмы.
В стране фактически введена военная цензура, запрещающая СМИ освещать войну не с государственных позиций.
- Фермер из Мордовии Кирилл Акимов был осужден за «публичные призывы к терроризму» на шесть лет лишения свободы. По данным следствия, Акимов под псевдонимом «мордовский фермер» вел любительские радиоэфиры, обсуждая различные темы: от методов ведения пчеловодства до политических проблем в российском государстве. После полномасштабного вторжения РФ в Украину в 2024 году мордовский фермер призвал своих радиослушателей «дать отпор агрессии путинского режима против народа независимой Украины».
- Музыкант и фотограф из Кирова Ричард Роуз был осужден на восемь лет лишения свободы за распространение «фейков» о российской армии и призывы к терроризму». По данным следствия, он разместил в соцсетях информацию о преступлениях российской армии в городе Буче Киевской области. Как рассказал Ричард Роуз корреспонденту «Idel.Реалии», во время задержания оперативники кировского УФСБ били его дубинками, издевались, угрожали навредить жене и отобрать ребенка.
- Бывший чиновник пермской мэрии Антон Галэта был осужден на 12 лет лишения свободы по статье за государственную измену (ст. 275 УК) и подготовку террористического акта, а также публичные призывы к терроризму (ст. 205.2 УК). По данным пермского УФСБ, чиновник сотрудничал с представителями Вооруженных сил Украины и по их заданию якобы готовил диверсионные акты на промышленных предприятиях.
