Полное описание

Козловский Андрей Владимирович родился 12 июня 1998 года, гражданин Беларуси (предположительно), житель Москвы, образование высшее, выпускник Дипломатической академии МИД. 18 ноября 2024 года приговорён по ч. 2 ст. 214 («Вандализм, совершённый группой лиц») и п. «а» ч. 2 ст. 243.4 УК РФ («Уничтожение или повреждение мемориальных сооружений, увековечивающих память погибших при защите Отечества или его интересов, совершённое группой лиц») к 3 годам колонии-поселения. 8 июля 2026 года Мосгорсуд в апелляции снизил наказание до 2 лет колонии-поселения, исключив обвинение в вандализме. Лишён свободы с 13 марта 2024 года.

Голиков Даниил Валерьевич родился 11 ноября 1995 года, гражданин РФ, житель Москвы, образование высшее, выпускник Высшей школы экономики, младший научный сотрудник Государственного исторического музея. 18 ноября 2024 года приговорён по ч. 2 ст. 214 («Вандализм, совершённый группой лиц») и п. «а» ч. 2 ст. 243.4 УК РФ («Уничтожение или повреждение мемориальных сооружений, увековечивающих память погибших при защите Отечества или его интересов, совершённое группой лиц») к 2 годам 6 месяцам колонии-поселения. 8 июля 2026 года Мосгорсуд в апелляции снизил наказание до 2 лет колонии-поселения, исключив обвинение в вандализме. Лишён свободы с 13 марта 2024 года.

Описание дела

28-летний Андрей Козловский и 26-летний Даниил Голиков, по версии следствия, в ночь с 10 на 11 марта 2024 года раскидали цветы стихийного мемориала «памяти всех погибших в ходе Русской весны и СВО» на улице Варварка в Москве. Этот мемориал, состоящий из цветов, ваз, свечей, портретов, фотографий, флагов был стихийно сооружён возле храма Максима Блаженного 3 апреля 2023 года, на следующий день после убийства Z-военкора Максима Фомина (Владлена Татарского). Мемориалом занимаются активисты молодёжного Z-движения «Поколение Русской Весны».

Козловский и Голиков были задержаны утром 13 марта 2024 года в Москве. Их доставили в столичный отдел полиции Китай-город УВД по ЦАО, где в отношении молодых людей составили протоколы об административном правонарушении.

14 марта 2024 года судья Тверского районного суда Москвы Орехова Алеся Юрьевна назначила им по 15 суток административного ареста по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ («Неповиновение законному требованию сотрудника полиции»). Согласно составленным протоколам, рапортам и объяснениям сотрудников полиции, 13 марта 2024 года «при задержании сотрудниками полиции за повреждение стихийного мемориала героям СВО 11 марта 2024 года в 04 час. 49 мин.». Голиков отказался пройти в служебный автомобиль для доставления в отдел полиции по требованию сотрудников, а Козловский отказался предъявить документы, при этом оба мужчины «оказывали сопротивление при доставлении в отдел полиции, отталкивали сотрудников полиции, вырывались, пытались скрыться».

В судебном заседании по административному делу «Голиков Д.В. вину не признал, пояснил, что сотрудникам полиции при задержании не сопротивлялся, 11 марта 2024 года он был в плохом настроении, с другом проходил мимо мемориала, пнул автомобиль с цветами, какого-либо негативного отношения к участникам СВО не имеет, просто был сильно пьян, события помнит плохо». Козловский также не признал вину и «пояснил, что сотрудникам полиции при задержании не сопротивлялся, документы предъявил, 11 марта 2024 года он с другом проходил мимо мемориала, непосредственно он мемориал не трогал, был в состоянии сильного опьянения».

В административном деле фигурировал также «рапорт сотрудника полиции о выявлении в сети Интернет видеоролика, на котором двое мужчин переворачивают автомобиль с цветами у стихийного мемориала участникам СВО». Мы полагаем, что никакого повреждения или переворачивания автомобиля не было — сотрудники аппарата судьи, составлявшие процессуальные документы, допустили опечатку, поскольку в материалах уголовного дела не содержится информации о каком-либо «автомобиле с цветами», и в действительности речь идёт о «вазе с цветами». 

Однако административное наказание для молодых людей не удовлетворило Z-волонтёров, опекающих стихийный мемориал. Своими многочисленными заявлениями они добились возбуждения уголовного дела, и 28 марта, после окончания срока административного ареста, Голикова и Козловского задержали и обвинили в вандализме и повреждении мемориальных сооружений, увековечивающих память погибших при защите Отечества (ч. 2 ст. 214 и п. «а» ч. 2 ст. 243.4 УК РФ). 29 марта 2024 года судья Мещанского районного суда Москвы Багрова Марина Алексеевна рассмотрела ходатайство следователя об избрании меры пресечения в отношении Козловского, а судья того же суда Лашина Александра Валерьевна —  в отношении Голикова. Обоих молодых людей заключили под домашний арест. Потерпевшей по делу была признана активистка движения «Поколение русской весны» Олеся Соловьёва. 17 мая 2024 года судья Мещанского районного суда Солопова Ольга Николаевна продлила срок домашнего ареста Козловского и Голикова.

14 июня 2024 года началось рассмотрения уголовного дела в Тверском районном суде Москвы. В ходе процесса было изучено 40-секундное видео с городских камер видеонаблюдения, на котором видно, как Голиков и Козловский подходят к стихийному мемориалу «памяти всех погибших в ходе Русской весны и СВО» на улице Варварка в Москве, и один из мужчин пинает ногой вазу с цветами. На видео, представленном суду, виден только этот удар, но пришедшая на заседание группа поддержки потерпевшей утверждала, что на этой записи зафиксированы не все действия Голикова и Козловского.

Обвинение посчитало повреждёнными восемь ритуальных венков, три вазы для цветов, две лампадки и искусственные гвоздики. Экспертиза оценила ущерб в 55 732 рубля.

Сторона обвинения указала на «большое культурное значение мемориала». В подтверждение этого довода суд приобщил к делу обращение от книжного магазина «Листва». Кроме того, по ходатайству представителей потерпевшей была проведена экспертиза, которая показала, что мемориал имеет «огромное социально-культурное и патриотическое значение», «связан с героическими событиями» и несёт «историческую ценность». Мемориал, по мнению эксперта, был создан «для увековечивания памяти погибших при защите отечества и его интересов», он «объединяет народ для достижения скорейшей победы, защиты народа России» и «поддержания мира и безопасности на нашей планете». 

К делу были также приобщены два исследования —  искусствоведческо-культурологическое и психолого-педагогическое.

Их авторы пришли к выводу, что мемориал имеет «историко-культурное и социально-общественное значение, общепедагогическую ценность и соответствует традиционным духовно-нравственным ценностям».

Адвокаты просили оправдать подсудимых за отсутствием состава преступления, поскольку объект на Варварке не является официальным мемориальным сооружением. Суд отказался приобщить к материалам дела по ходатайству защиты постановление Тверского районного суда Москвы от 10 ноября 2023 года, из которого следовало, что Лидия Фролова, разрушившая «мемориал ЧВК “Вагнер”» годом раньше, была наказана лишь в административном порядке. 

В суде Козловский рассказал, что 11 марта Голикова бросила девушка, и тот пнул вазу с цветами у мемориала из-за негативных эмоций. «Всё произошло спонтанно <…> Мне позвонил Голиков, сказал, что его бросила девушка, предложил развеяться <…> Мы пошли на остановку на улице Варварке. На пути следования Даниил увидел цветы, направился к месту, где они стояли, и из злости из-за расставания с девушкой, ударил ногой по цветам, стоящим в вазе. <…> В какой-то момент я подошёл и повалил цветы, стоящие в вазе». 

Голиков признал свою вину полностью, а Козловский — частично. В прениях они принесли извинения, а защитники напомнили, что подсудимые компенсировали нанесённый мемориалу ущерб.

«В целом, мне добавить нечего. Я лишь воспользуюсь ещё одной возможностью попросить прощения у потерпевшей стороны и у лиц, которых оскорбили наши действия. Ни на одной стадии я не отрицал значения мемориала. Прошу суд о снисхождении. Хочу искупить свою вину», — сказал Голиков.

«Искренне извиняюсь за свой поступок, считаю его отвратительным. Будучи трезвым, я бы никогда не совершил такой поступок, очень сожалею. Я бы очень хотел искупить свой поступок хотя бы волонтёрскими делами. Хотел бы ещё раз попросить суд о снисхождении, я более деятельно искуплю свою вину, не будучи осуждённым на реальный срок», — просил Козловский.

Потерпевшая Олеся Соловьёва и её представители просили учесть деятельное раскаяние Голикова, который «оказал существенную помощь российским военнослужащим, а ещё проявил инициативу и помог написать тексты для будущего сайта мемориала» и назначить ему наказание, не связанное с реальным лишением свободы. При этом они посчитали, что Козловский недостаточно искренен в раскаянии, а его защитники «с некоторым цинизмом относятся к происходящему». 

18 ноября 2024 года судья Тверского районного суда Москвы Криворучко Алексей Вячеславович признал молодых людей виновными по предъявленному обвинению и приговорил Даниила Голикова к 2 годам 6 месяцам, а Андрея Козловского — к 3 годам лишения свободы в колонии-поселении. Именно такой срок запрашивало для них государственное обвинение. И защита, и государственный обвинитель обжаловали приговор, на момент составления справки дело ещё не было назначено к рассмотрению в суде апелляционной инстанции.

Основания признания политзаключёнными

Необоснованность обвинения по ч. 2 ст. 243.4 УК РФ

Нам неизвестен точный состав преступления, предусмотренного ст. 243.4 УК РФ, в совершении которого признали виновными Голикова и Козловского. Исходя из известных обстоятельств уголовного дела и сведений из СМИ, молодым людям могли вменить совершённое группой лиц «уничтожение либо повреждение <…> мемориальных сооружений или объектов, увековечивающих память погибших при защите Отечества или его интересов <…> а равно мемориальных сооружений или объектов, посвящённых лицам защищавшим Отечество или его интересы, в целях причинения ущерба историко-культурному значению таких объектов». При внесении этой статьи в Уголовный Кодекс в апреле 2020 года Исследовательский центр «Сова», не отрицая возможности применения нормы против россиян внутри страны, предполагал, что её появление мотивировано прежде всего внешнеполитическими соображениями и статья будет служить в первую очередь для кампании по борьбе с демонтажем памятников советским воинам за рубежом. Центр «Сова» отмечал незадолго до принятия поправок: «При этом за описанные в диспозиции предлагаемой нормы деяния фактически можно привлекать к ответственности по уже существующим статьям УК <…> Таким образом, они будут частично дублировать новую ст. 243.4 УК, что не добавляет правовой определённости. Наконец, санкции, предусмотренные новой статьёй, особенно крупные штрафы, выглядят непропорционально строгими».

В последнее время наблюдается расширение и ужесточение практики уголовного преследования по ранее почти не применявшейся ст. 243.4 УК РФ. В качестве примеров можно привести уголовные дела в отношении Владислава Вертинского, Веры Николаевой и Анастасии Лысенковой, признанных нашим проектом политзаключёнными, а также Артура Бовтунова и Василия Лучкина. Мы полагаем, что это связано с политизацией указанной статьи УК, обусловленной государственной политикой, которая направлена на идеализацию как действий СССР в Великой Отечественной войне, так и на гипертрофированную сакрализацию образов жертв и ветеранов этой войны в целом, на создание идеологии их непогрешимости, на консолидацию общества вокруг идеи «великой победы», правопреемницей которой и монополистом на которую хочет представить себя действующая власть РФ. В том числе именно подобная сакрализация, воспринятая обществом, попавшим под воздействие пропаганды, позволила российским властям начать агрессию против независимой Украины. 

После начала полномасштабного нападения российских вооружённых сил в Украину статья 243.4 УК РФ приобрела новый смысл в правоприменительной практике, новым пропагандистским значением наполнился и сам термин «защитники отечества». Теперь к этой категории стали причислять участников вооружённого вторжения в Украину, соответственно, стало возможным уголовное преследование по обвинениям в уничтожении и повреждении различных посвящённых им памятных объектов, в том числе и стихийных мемориалов, перечень которых никаким нормативным документом не установлен. С этой точки зрения можно считать логичным аргумент защиты молодых людей, утверждавшей, что стихийный мемориал на Варварке формально таковым не является и посягательство на него не охватывается действием названной статьи. Впрочем, даже не соглашаясь с этим аргументом, нельзя не отметить практику двойных стандартов, применяемых властью и правоохранительными органами. Так, стихийный мемориал памяти Бориса Немцова на Большом Москворецком мосту в Москве разрушается и уничтожается постоянно, как работниками коммунальных служб, так и негативно настроенными к мемориалу лицами, при этом ни разу по этим фактам не были возбуждены не только уголовные, но, насколько нам известно, даже административные дела.

В Замечании общего порядка № 38 к ст. 19 («Свобода мнений и их выражения») Международного пакта о гражданских и политических правах Комитет ООН по правам человека выражает обеспокоенность в связи с законами, предусматривающими наказание за неуважение к определённым лицам, группам, институтам или символам. Тем не менее, со всей очевидностью в сегодняшней России выстроена система приоритетов, согласно которой лица, участвующие в агрессивной войне на стороне России, и те, кто поддерживает эту войну, находятся в привилегированном положении, а посвящённые им памятные объекты находятся под защитой государства

В этой связи нам представляется ангажированным и необъективным вывод экспертизы об «огромном социально-культурном и патриотическом значении» и «исторической ценности» мемориала и его связи с «героическими событиями». Мы полагаем, что он не может рассматриваться как «мемориальное сооружение или объект, увековечивающие память погибших при защите Отечества или его интересов» в силу следующих обстоятельств. Повреждённый объект посвящён, как следует из его названия «памяти всех погибших в ходе Русской весны и СВО». «Русской весной» российские пропагандисты именуют события, начавшиеся в Крыму и в ряде других украинских регионов в 2014 году (прежде всего в Донецке, Луганске, Харькове и Одессе) после победы в Киеве «Революции достоинства». Тогда участники пророссийских митингов захватывали административные здания, отделы полиции и заявляли о непризнании «киевского режима». Эти протесты преимущественно координировались российскими спецслужбами и вскоре переросли в прямое вооружённое противостояние с новой украинской властью. В результате проведённых «референдумов о независимости» в мае 2014 года были провозглашены «Донецкая народная республика» («ДНР») и «Луганская народная республика» «ЛНР»). Этому предшествовал произошедший в марте того же года, после вооружённой оккупации Крыма российскими войсками, «референдум о присоединении» Крыма к РФ. Летом 2014 года при непосредственной поддержке России контролируемые ею вооружённые формирования «ДНР» и «ЛНР» вступили в открытые боевые действия с украинской армией. С точки зрения украинского законодательства и международного права с 2014 года территории Донецкой и Луганской областей, контролируемые соответственно «ДНР» и «ЛНР», находятся под российской оккупацией. Большая палата Европейского суда по правам человека в п. 695 своего решения от 25 января 2023 года по делу «Украина и Нидерланды против России» установила: «Обширный массив приведённых выше доказательств демонстрирует вне всякого разумного сомнения, что в результате военного присутствия России на востоке Украины и решающей степени влияния и контроля, которыми она пользовалась над территориями, находящимися под контролем сепаратистов на востоке Украины, в результате её военной, политической и экономической поддержки сепаратистских образований, эти территории с 11 мая 2014 года и далее находились под эффективным контролем Российской Федерации». Согласно Конституции Украины, территории «ЛНР» и «ДНР» были и остаются неотъемлемой частью Украины, находящейся под российской оккупацией, а действия вооружённых сил Украины, с точки зрения как украинского, так и международного права, — законными действиями по восстановлению конституционного порядка и отражению военной агрессии.

Что касается «СВО», то этот термин российская власть использует для обозначения полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, начавшейся 24 февраля 2022 года. 2 марта 2022 года Генеральная Ассамблея ООН своей резолюцией констатировала, что война Российской Федерации против Украины нарушает п. 4 ст. 2 Устава ООН и является применением государством вооружённой силы против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, то есть агрессией. В 1946 году Международный военный трибунал постановил, что агрессия является «высшим международным преступлением». Ст. 51 Устава ООН подтверждает «неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдёт вооружённое нападение» на независимое государство. Таким образом, с точки зрения международного права военные действия РФ против Украины незаконны и преступны, а действия Украины по защите от агрессии — законны и обоснованны. 

Из вышеизложенного следует, что мемориал «памяти всех погибших в ходе Русской весны и СВО» в Москве, на наш взгляд, посвящён не «защитникам Отечества или его интересов», а участникам либо внутренних конфликтов на территории Украины, либо — преступной военной агрессии России против этого суверенного государства. По этой причине мемориал не может нести какое-либо (тем более «огромное») «социально-культурное и патриотическое значение», и квалифицироваться как «мемориальное сооружение или объект, увековечивающий память погибших при защите Отечества или его интересов». По нашему мнению, этот мемориал связан не с «героическими», а с позорными событиями в новейшей истории России. Мы также полагаем, что обвинение не представило доказательств, подтверждающих, что Голиков и Козловский своими действиями преследовали цель причинить ущерб «историко-культурному значению» этого объекта, что является обязательным признаком субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 243.4 УК РФ.

Является абсолютно неадекватным общественной опасности содеянного и назначенное судом наказание для обвиняемых — лишение свободы. С учётом возмещения ущерба осуждёнными, следует признать, что их действия к серьёзным и необратимым последствиям не привели. В целом не одобряя разрушения мемориалов даже подобного свойства, мы соглашаемся с Центром «Сова» и в том, что «двойная квалификация действий молодых людей сомнительна, а назначенное им наказание в виде лишения свободы — непропорционально». 

Необоснованность обвинения по ст. 214 УК РФ

Мы полагаем избыточным и неправомерным вменение Козловскому и Голикову за одно и то же деяние двух составов преступлений. В частности, деяния, предусмотренные и ст. 214, и ст. 243.4 УК РФ имеют одним из элементов своей объективной стороны повреждение объекта посягательства. В соответствии с ч. 1 ст. 214 УК РФ, вандализм — это «осквернение зданий или иных сооружений, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах». Уничтожение либо повреждение указанных в ст. 243.4 УК РФ объектов в целях причинения ущерба их историко-культурному значению всегда является частным случаем проявления вандализма и не требует дополнительной квалификации.

По сути, ст. 243.4 УК РФ является специальной нормой по отношению к ст. 214 УК РФ, и деяния, квалифицированные в соответствии с этой статьей, не могут быть дополнительно квалифицированы ещё и по ст. 214 УК РФ. Иной подход является нарушением общепризнанного принципа права Non bis in idem (никто не должен дважды нести наказание за одно преступление), нашедшего свое отражение в ст. 50 Конституции РФ и ст. 14 Международного Пакта о гражданских и политических правах).

Кроме того, для квалификации деяния Козловского и Голикова по ч. 2 ст. 214 УК РФ обвинению, в зависимости от вменённого состава преступления, предусмотренного этой нормой, необходимо было доказать: наличие у мемориала статуса здания или сооружения, факт осквернения объекта и умысел на его совершение; в случае «порчи имущества в иных общественных местах» — факт повреждения, размер ущерба и наличие умысла обвиняемых на совершение такого деяния.

Как мы отмечали выше, мемориал «памяти всех погибших в ходе Русской весны и СВО» вряд ли может быть причислен к историческим памятникам и культурным ценностям. Нельзя его считать и зданием или «иным сооружением». В соответствии со ст. 2 ФЗ от 30.12.2009 г. «Технический регламент о безопасности зданий и сооружений»: здание — это «результат строительства, представляющий собой объёмную строительную систему, имеющую надземную и (или) подземную части, включающую в себя помещения, сети инженерно-технического обеспечения и системы инженерно-технического обеспечения и предназначенную для проживания и (или) деятельности людей, размещения производства, хранения продукции или содержания животных»; сооружениям является «результат строительства, представляющий собой объёмную, плоскостную или линейную строительную систему, имеющую наземную, надземную и (или) подземную части, состоящую из несущих, а в отдельных случаях и ограждающих строительных конструкций и предназначенную для выполнения производственных процессов различного вида, хранения продукции, временного пребывания людей, перемещения людей и грузов». Мемориал «памяти всех погибших в ходе Русской весны и СВО», как можно убедиться из видеозаписи и размещённых в Интернете фотографий, не отвечает перечисленным характеристикам, в силу чего в действиях Козловского и Голикова автоматически отсутствует признак «осквернения» этого объекта.

Экспертиза оценила причинённый ущерб в виде порчи имущества (8 ритуальных венков, 3 вазы для цветов, 2 лампадки и искусственные гвоздики) на сумму 55 тысяч 732 рубля. В соответствии со ст. 7.17 КоАП РФ за умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, если эти действия «не повлекли причинение значительного ущерба», предусмотрена административная ответственность.

Потерпевшей по уголовному делу признали физическое лицо — активистку движения «Поколение русской весны» Олесю Соловьёву. С одной стороны, в соответствии с Примечанием 2 к ст. 158 УК РФ значительный ущерб гражданину определяется с учётом его имущественного положения, но не может составлять менее 5 тысяч рублей. Однако, с другой стороны, значительность ущерба с учётом конкретных обстоятельств этого уголовного дела вызывает большие сомнения. Мемориал, как мы отмечали, не обладает каким-либо правовым статусом и, вместе со всем расположенным на его территории имуществом, не принадлежит Соловьёвой, поэтому возможность восстановления этого объекта не определяется имущественным положением потерпевшей. Кроме того, масштаб и характер повреждений, зафиксированный на видеозаписи, весьма невелик, что также даёт основания сомневаться в значительности причинённого ущерба.  

При этом мы разделяем мнение ИЦ «Сова», что «в тех случаях, когда имуществу нанесён совсем небольшой ущерб, дела о вандализме следовало бы прекращать за малозначительностью. Для тех случаев, когда нанесен заметный, но всё равно не слишком большой материальный ущерб, можно было бы ввести в КоАП статью, аналогичную ст. 7.17 КоАП об уничтожении или повреждении чужого имущества, либо уточнить саму эту статью».

Несмотря на признание Козловским и Голиковым своей вины в предъявленном обвинении, с учётом их нахождения в момент происшествия в состоянии алкогольного опьянения, косвенные признаки которого можно заметить на видео, а также их показаний в суде, мы полагаем сомнительным направленность умысла молодых людей на вандализм в форме «порчи имущества в иных общественных местах». Скорее их действия носили спонтанный характер и в силу их малозначительности могли бы быть квалифицированы как административное правонарушение, подпадающее под признаки вышеупомянутой ст. 7.17 («Уничтожение или повреждение чужого имущества») или же ст. 20.1 КоАП РФ  («Мелкое хулиганство, выражающее явное неуважение к обществу»). Эта статья предполагает «нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества». Санкция ст. 20.1 КоАП РФ предусматривает штраф или арест на срок до 15 суток, что было бы соразмерно невысокой степени общественной опасности содеянного.

Однако приходится констатировать, что российское правоприменение в условиях авторитаризма и развязанной войны использует и норму о «вандализме» для преследования за политическую позицию, реальную или мнимую, как вполне могло произойти в случае с Козловским и Голиковым. Неопределённость отдельных формулировок и сама конструкция ст. 214 УК РФ позволяют избирательно подвергать преследованию за действия, выражающие общественную позицию, враждебную власти или противоречащую общепринятой, что не раз делало эту статью инструментом политических репрессий. Характерными примерами такого её использования являются дело о «вандализме» у здания Генпрокуратуры, дело челябинских анархистов, дело Александра Мартынова и Людмилы Разумовой.

В случае Козловского и Голикова именно в связи с политизацией деяния, которое иначе можно было бы оценивать либо в административном порядке либо ограничившись моральным порицанием, оно квалифицируется сразу по двум статьям Уголовного Кодекса, и именно на такой, политической трактовке поступка молодых людей, находившихся в состоянии алкогольного опьянения, настаивали провоенные активисты, чью сторону занял суд. Как дополнительный аргумент в пользу наличия у Голикова злонамеренного мотива, официозные издания отмечали, что в феврале 2022 года он выставил в соцсетях чёрный квадрат с надписью «Нет войне», а затем уехал в Казахстан, но позднее вернулся в Россию и устроился на работу в Исторический музей.

В то же время мы считаем, что мотив антивоенного протеста, если у молодых людей он на самом деле присутствовал, не увеличивает, а снижает общественную опасность их поступка. Как мы указывали выше, мы считаем лиц, чью память увековечивает мемориал на Варварке, не защитниками Отечества, на которое кто-либо напал, а либо участниками вторжения в независимую страну, которое Генеральная Ассамблея ООН специальной резолюцией объявила агрессией, либо одной из сторон внутреннего конфликта на территории Украины.

Также мы убеждены, что самый существенный «духовный вред обществу» наносит агрессивная захватническая война и распространение в обществе идей милитаризма и ненависти к другим странам и народам, и прежде всего к Украине и украинцам, а также героизация действий сторонников и носителей таких идей. Историк Максим Кузахметов говорит, что за весь период существования Советского Союза и в современной России ещё не было войны, в разгар которой массово увековечивали бы память о погибших военных: «Такого никогда не было, даже при сталинской диктатуре. Наоборот, в Ленинграде площади Урицкого вернули название Дворцовая в 1944-м, а остальное с памятниками — это всё сильно позже». По мнению историка, власти используют образы «мёртвых героев» как способ оправдания вторжения России в Украину: «То, что пытается внушить людям эта власть, — что это война вынужденная, справедливая. Поэтому наличие героев легитимизирует ситуацию. Все готовят на смерть мальчиков, чтобы они бессмысленно умерли с именем Путина на устах».

На наш взгляд, это ещё раз свидетельствует о политизации процесса над молодыми людьми и вынесении им приговора в угоду мнению провластно и провоенно ориентированной части общества. Преференции и «силовая поддержка» такого агрессивного «общественного мнения» органично вписывается в политику властей, стремящихся прекратить любые общественные дискуссии в отношении войны и действий Вооружённых Сил РФ на территории Украины, заглушить голоса противников войны и устрашить их возможным уголовным преследованием и арестами.

Иные обстоятельства

Уголовное дело в отношении Козловского и Голикова рассматривал одиозный судья Криворучко Алексей Вячеславович , что указывает на ещё один признак политического мотива в преследовании обвиняемых. Криворучко известен своей ангажированностью и необъективностью, проявленными во многих судебных процессах под его председательством. Он дважды продлевал арест впоследствии погибшему в СИЗО юристу Сергею Магнитскому, игнорируя его жалобы о неоказании медицинской помощи, заявления о пытках и преследовании со стороны правоохранителей, против которых он давал показания. Впоследствии Криворучко выносил обвинительные приговоры фигурантам «Болотного» дела. 25 февраля 2014 года он вынес постановление в отношении Алексея Навального по ст. 19.3 КоАП РФ, назначив политику 7 суток административного ареста за участие в акции на Манежной площади 24 февраля 2014 года в поддержку заключённых по «Болотному делу». При этом Криворучко проигнорировал и свидетельские показания, и видеозаписи, а рапорты и показания полицейских не вызвали у него нареканий и были признаны достоверными. 16 сентября 2019 года этот судья приговорил к 3 годам и 6 месяцам лишения свободы актёра Павла Устинова (в апелляции это наказание было заменено на не связанное с лишением свободы), отказавшись посмотреть в заседании видеозапись, которая доказывала невиновность обвиняемого в нападении на полицейского. В декабре 2022 года Криворучко приговорил муниципального депутата Кетеван Хараидзе к 4 годам лишения свободы в колонии общего режима — в её деле, на наш взгляд, также есть политический мотив. Обоснованно полагать, что судья с таким «послужным списком» привлекается к рассмотрению политически мотивированных дел и чётко выполняет в них указания и сигналы власти.

Мы полагаем, что 2,5 и 3 года лишения свободы за повреждённые вазы, венки и цветы — это очевидно несоразмерное степени общественной опасности содеянного наказание, объяснимое лишь политическими мотивами преследования молодых людей, а совершённые ими действия квалифицированы судом неверно.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Андрея Козловского и Даниила Голикова является политически мотивированным, направленным на устрашение общества в целом, т.е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы применено к ним несоразмерно общественной опасности содеянного и в нарушение права на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Андрея Козловского и Даниила Голикова политическими заключёнными, требует их немедленного освобождения и прекращения их уголовного преследования.

Признание людей политзаключёнными не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с их взглядами и высказываниями, ни одобрения их высказываний или действий.

Публикации в СМИ:

31 июля 2024 года. Комсомольская правда. Мажор и релокант: В Москве судят вандалов, которые разгромили мемориал героев СВО

18 ноября 2024 года. Медиазона. Москвичи, которые повредили стихийный мемориал ЧВК «Вагнера», получили сроки до трёх лет колонии-поселения

18 ноября 2024 года. ИЦ «Сова». Вынесен приговор о повреждении стихийного мемориала «погибшим в ходе Русской весны и СВО» на Варварке.

Дата составления справки: 31.03.2025 г.