Полное описание

Ганзий Иван Иосифович родился 15 июня 1946 года в селе Нещеретово Белокуракинского района Луганской области Украины, пенсионер. 6 февраля 2025 года приговорён по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ («Участие в террористическом сообществе», до 15 лет лишения свободы), срок наказания неизвестен. Лишён свободы не позднее 1 ноября 2024 года.

Шогин Евгений Валентинович родился 13 июня 1973 года в городе Алушта Республики Крым Украины. Обвиняется по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ («Участие в террористическом сообществе», до 15 лет лишения свободы). Лишён свободы не позднее 21 августа 2024 года.

Описание дела

13 ноября 2024 года прокуратура так называемой Луганской народной Республики сообщила, что утвердила обвинительное заключение по уголовному делу в отношении 78-летнего Ивана Ганзия. Его обвиняют в участии в «террористическом сообществе» «Айдар» (ч. 2 ст. 205.4 УК РФ). В релизе «прокуратуры» говорится, что в мае 2014 года мужчина добровольно вступил в ряды батальона и выполнял в нём обязанности стрелка, а также «принимал непосредственное участие в боевых действиях на территории ЛНР». 

Каким образом и когда мужчина оказался в руках российских силовиков, неизвестно. Мы полагаем, что в силу возраста на момент задержания он не проходил службу в «Айдаре». В Интернете можно найти информацию о том, что Ганзий является пенсионером и до начала «СВО» участвовал в боевых действиях на Донбассе, проходил службу в 24-й отдельном штурмовом батальоне Сухопутных войск «Айдар» (г. Коломыя, в/ч А3488, пп В2950). Факт того, что он добровольно пошёл служить в «Айдар» в мае 2014 года, рассчитывая получать 6000 гривен в месяц, подтверждает сам Ганзий в пропагандистском ролике, распространяемом Z-каналами. 

12 ноября 2024 года Иван Ганзий внесён в Перечень экстремистов и террористов Росфинмониторинга.

Уголовное дело в его отношении рассматривал судья Южного окружного военного суда Магомадов Алексей Абдулмажитович. 6 февраля 2025 года, как следует из опубликованной на сайте суда информации, в отношении Ганзия был вынесен обвинительный приговор. Сведения о назначенном ему наказании в открытых источниках нам обнаружить не удалось. Государственное обвинение поддерживала прокурор Цыцорина Е.А.

8 ноября 2024 года, как следует из сообщения на сайте Генпрокуратуры, прокуратура «Луганской Народной Республики» утвердила обвинительное заключение по уголовному делу в отношении 47-летнего Евгения Шогина. На сайте ведомства указывается, что он обвиняется по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ («Участие в террористическом сообществе»). «По версии следствия, в июне 2014 года Шогин добровольно вступил в ряды штурмового батальона “Айдар” ВСУ, являющегося террористическим сообществом. В батальоне выполнял обязанности стрелка и принимал непосредственное участие в боевых действиях на территории Луганской Народной Республики. Уголовное дело расследовано сотрудниками УФСБ России по ЛНР». Об обстоятельствах, при которых мужчина попал к силовикам, также неизвестно. По некоторым сведениям, ранее он был комиссован, однако информация о том, в каком году это произошло, в настоящее время отсутствует. Можно найти информацию о том, что Шогин проходил службу в той же воинской части, что и Ганзий, в 24-м отдельном штурмовом батальоне «Айдар» (г. Коломыя, в/ч А3488, пп В2950), в звании солдата.

Пророссийские медиа в аннексированном Крыму ранее заявляли, что уроженец Алушты Шогин мог быть причастен к гибели журналиста ВГТРК Игоря Корнелюка и звукооператора Антона Волошина на юго-востоке Украины в июне 2014 года. Это утверждение строилось только на том, что на видео из расположения «Айдара» военнослужащий находится недалеко от лётчицы Надежды Савченко. Вместе с тем, предъявленное Шогину обвинение не связано с указанными событиями.

12 ноября 2024 года Евгений Шогин внесён в Перечень экстремистов и террористов Росфинмониторинга. Уголовное дело в его отношении рассматривает судья Южного окружного военного суда Безгуб Илья Николаевич.

В вину обоим мужчинам ставится служба рядовыми в штурмовом батальоне «Айдар», который власти РФ рассматривают как террористическое сообщество. Информации о конкретных террористических действиях или военных преступлениях Шогина и Ганзия у следствия, видимо, не имеется, так как им обоим инкриминируется лишь одна статья УК РФ — ч. 2 ст. 205.4 («Участие в террористическом «сообществе»).

Основания признания политзаключёнными

Политический контекст уголовного преследования

Как указывается в пресс-релизах, обоим обвиняемым вменяют участие в боевых действиях на территории «ЛНР».

«ЛНР» была провозглашена 27 апреля 2014 года, вскоре после аналогичного заявления 7 апреля 2014 года о создании «ДНР» . Их фактическое образование на территориях Донецкой и Луганской областей Украины произошло после пророссийских протестов на Юго-Востоке страны, сопровождавшихся захватом зданий местных администраций и силовых структур. 11 мая 2014 года «ДНР» и «ЛНР» провели «референдумы» о самоопределении и 12 мая 2014 года провозгласили независимость. Самопровозглашённые республики при активной поддержке России начали вести боевые действия против регулярной украинской армии, пытавшейся восстановить контроль и конституционный порядок на оккупированных территориях страны. В ходе последовавшей войны в Донбассе в 2014–2015 годах под контролем «ЛНР» оказались южные районы, составляющие, по приблизительным оценкам, около трети Луганской области, а под контролем «ДНР» — около трети территории Донецкой области

При этом «ДНР» и «ЛНР» не были признаны не только Украиной и абсолютным большинством стран мира — до 2022 года их суверенитет на официальном уровне не признавала и Россия. В 2014 году пресс-служба президента России ограничилась заявлениями об «уважении к волеизъявлению населения Луганской и Донецкой областей». 

С точки зрения законодательства Украины и международного права, с 2014 года территории Донецкой и Луганской областей, контролируемые соответственно «ДНР» и «ЛНР», находятся под российской оккупацией. Однако созданные на них структуры управления самопровозглашённых республик считали территорией «ДНР» всю Донецкую область, а «ЛНР» — всю Луганскую область. Факт осуществления Россией контроля над этими «республиками» был также подтверждён решениями международных судебных органов. Так, Большая палата Европейского суда по правам человека в п. 695 решения от 25 января 2023 года по делу «Украина и Нидерланды против России» установила, что «обширный массив приведённых выше доказательств демонстрирует вне всякого разумного сомнения, что в результате военного присутствия России на востоке Украины и решающей степени влияния и контроля, которыми она пользовалась над территориями, находящимися под контролем сепаратистов на востоке Украины, в результате её военной, политической и экономической поддержки сепаратистских образований, эти территории с 11 мая 2014 года и далее находились под эффективным контролем Российской Федерации».

Позиция России по отношению к непризнанным республикам изменилась в рамках подготовки к полномасштабному вторжению в Украину. 21 февраля 2022 года главы самопровозглашённых республик «попросили» Путина об их признании и о сотрудничестве в сфере обороны. Путин выполнил эту просьбу, подписав указы о признании республик. 22 февраля Совет Федерации разрешил использовать российские войска за рубежом, а 23 февраля главы «ДНР» и «ЛНР» обратились к Путину за военной помощью. 

Есть все основания утверждать, что это было лишь разыгранным спектаклем. Российские власти и их сообщники в «ДНР» и «ЛНР» действовали так, чтобы придать видимость легитимности развязыванию полномасштабной войны. Эти действия незаконны с точки зрения международного права. 2 марта 2022 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, согласно которой, война Российской Федерации против Украины является агрессией и нарушает п. 4 ст. 2 Устава ООН.

В 1946 году Международный военный трибунал постановил, что агрессия является «высшим международным преступлением». Ст. 51 Устава ООН подтверждает «неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдёт вооружённое нападение» на независимое государство. 

Таким образом, с точки зрения международного права военные действия РФ против Украины незаконны и преступны, а действия Украины по защите от агрессии — законны и обоснованы. Согласно Конституции Украины, территории «ЛНР» и «ДНР» были и остаются законной частью Украины, находящейся под российской оккупацией. Следовательно, действия Вооружённых сил Украины, как и действовавшего в 2014 году во взаимодействии с ними и с согласия государства добровольческого 24-го батальона территориальной обороны «Айдар», с точки зрения как украинского, так и международного права носят законный характер, направленный на восстановление конституционного порядка и отражение военной агрессии.

Необоснованность уголовного преследования в связи с участием в боевых действиях в составе батальона «Айдар»

Заявление Ганзия о признании его участия в «террористическом сообществе» не влияет на нашу оценку «Айдара» и характера преследования фигуранта. По всей видимости, оно является правомерной попыткой облегчить своё положение в условиях отсутствия справедливого следствия и суда, в особенности с учётом преклонного возраста мужчины.

Российские средства массовой информации уже давно при упоминании батальона «Айдар» указывают, что он «признан террористической организацией и запрещён в России». Однако это не соответствовало действительности вплоть до ноября 2023 года. В отличие от полка «Азов» и Батальона им. Номана Челебиджихана, батальон «Айдар» до февраля 2024 года отсутствовал в «Перечне организаций, причастных к экстремистской деятельности и терроризму» Росфинмониторинга. 29 декабря 2023 года стало известно о включении «Террористического сообщества “Айдар”» в «Единый федеральный список организаций, в том числе иностранных и международных организаций, признанных в соответствии с законодательством Российской Федерации террористическими» на сайте ФСБ. Основанием для такого включения указан приговор Южного окружного военного суда от 25 сентября 2023 года по делу № 1-247/2023, вступивший в силу 22 ноября того же года. В соответствии с информацией на сайте суда, этот приговор по обвинению в преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 205.4 УК РФ («Участие в террористическом сообществе») был вынесен в отношении Селиной Любови Юрьевны. Какая-либо информация об этом деле отсутствует. Известно лишь, что уроженка г. Старобельск Луганской области Украины Любовь Селина, 20 декабря 1985 г. р., была включена в список террористов и экстремистов Росфинмониторинга 21 августа 2023 года. По скудной информации, имеющейся в СМИ, предположительно она служила в батальоне «Айдар» делопроизводителем. Фактические обстоятельства, послужившие основанием для признания Любови Селиной виновной в «участии в террористическом сообществе», и доказательства, их подтверждающие неизвестны, поскольку ни текст приговора, ни выдержки из него не опубликованы.

Ранее «Айдар» в числе других формирований ВСУ был также включён в список террористических организаций в «ДНР» и «ЛНР». Решения «Верховного суда ДНР» от 22 апреля 2016 года и «Народного совета ЛНР» от 16 сентября 2016 года о признании батальона «Айдар» террористической организацией не являются легитимными, поскольку сами образования «Донецкая народная республика» и «Луганская народная республика», как уже было указано выше, являются нелегитимными по факту их незаконного самопровозглашения. 

Независимо от статуса батальона «Айдар», на момент принятия этого судебного решения он уже долгое время являлся частью ВСУ, которые защищают страну от внешней агрессии.

24-й батальон территориальной обороны «Айдар» был создан в мае 2014 года по инициативе коменданта «Самообороны Майдана» Сергея Мельничука. Есть информация, что в значительной части он комплектовался добровольцами из членов организаций «Самообороны Майдана» и «Правого сектора». В январе-феврале 2015 года Министерство обороны Украины приняло решение о реорганизации батальона. Одной из причин такого решения стали случаи обвинений военнослужащих «Айдара» в совершении преступлений против мирного населения во время проведения антитеррористической операции (АТО) на востоке Украины в 2014–2015 годах и криминальной активности в остальных регионах страны. Эти случаи были зафиксированы как правоохранительными органами Украины, так и международными правозащитными организациями и наблюдателями. По словам главного военного прокурора Украины, расформирование потребовалось, чтобы предотвратить «совершение не до конца управляемыми отдельными группами военнослужащих (а также теми, кто безосновательно носит шевроны этого батальона) общих уголовных преступлений по всей территории Украины». Изначально в числе возможных вариантов рассматривалась и ликвидация батальона, но этот процесс сопровождался скандалами и акциями протеста, группа сторонников Мельничука даже пыталась штурмовать здание Министерства обороны Украины. В итоге в марте 2015 года было принято компромиссное решение о переформировании батальона. После «тщательного отбора военнослужащих» он был реорганизован в 24-й отдельный штурмовой батальон Сухопутных войск Вооружённых сил Украины. В 2016 году этот батальон был включён в состав 10-й отдельной горно-штурмовой бригады, а затем вошёл в состав 53-й отдельной механизированной бригады. В конце 2022 года 24-й отдельный штурмовой батальон «Айдар» вошёл в состав 5-й штурмовой бригады ВСУ.

Из информации, представленной «прокуратурой “ЛНР”» в вышеупомянутых релизах, следует, что Шогина и Ганзия обвиняют в участии в батальоне «Айдар» в 2014 году, то есть в период, когда это подразделение носило добровольческий характер и именовалось 24-й батальон территориальной обороны «Айдар». 

Легальный статус участника добровольческих вооружённых формирований подтверждается Законом Украины «О статусе ветеранов войны, гарантиях их социальной защиты». Согласно п. 20 ст. 6 этого закона, участниками боевых действий признаются лица — участники добровольческих формирований, которые были образованы или самоорганизовались для защиты независимости, суверенитета и территориальной целостности Украины и принимали непосредственное участие в АТО. Также в соответствии со ст. 7 и 10 того же закона, за добровольцами признаётся право на статус инвалида войны в случае ранения, а за родными погибших добровольцев — право на статус семьи погибшего. В любом случае, вопросы, связанные с оформлением правового статуса добровольческого вооружённого формирования на территории Украины являются сугубо внутренним делом этого государства и не являются предметом правового регулирования российского законодательства. 

Кроме того, Шогин и Ганзия как комбатанты в вооружённом конфликте должны пользоваться защитой III Женевской конвенции. Как предусмотрено ст. 4 Женевской Конвенции об обращении с военнопленными, к ним, в частности, относятся «попавшие во власть неприятеля лица, принадлежащие к одной из следующих категорий: 1. личный состав вооружённых сил стороны, находящейся в конфликте, а также личный состав ополчения и добровольческих отрядов, входящих в состав этих вооружённых сил. 2. Личный состав других ополчений и добровольческих отрядов, включая личный состав организованных движений сопротивления, принадлежащих стороне, находящейся в конфликте, и действующих на их собственной территории или вне её, даже если эта территория оккупирована, если эти ополчения и добровольческие отряды, включая организованные движения сопротивления, отвечают нижеследующим условиям: a) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных, b) имеют определённый и явственно видимый издали отличительный знак, c) открыто носят оружие, d) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны <…>».

В соответствии с п. 2 ст. 43 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 8 июня 1977 года, «лица, входящие в состав вооружённых сил стороны, находящейся в конфликте <…> , являются комбатантами, т. е. они имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях». Против комбатанта не может быть выдвинуто обвинений и он не может привлекаться к суду и быть осуждённым единственно за своё участие в военных действиях, если, применяя силу, он действовал в соответствии с международным гуманитарным правом. 

Ст. 2 Женевской конвенции об обращении с военнопленными (ЖК III), участниками которой являются и Россия, и Украина, устанавливает, что этот документ должен применяться «в случае объявленной войны или всякого другого вооружённого конфликта, возникающего между двумя или несколькими Высокими Договаривающимися сторонами даже в том случае, если одна из них не признаёт состояния войны». Конвенция применяется также «во всех случаях оккупации всей или части территории Высокой Договаривающейся Стороны, даже если эта оккупация не встретит никакого вооружённого сопротивления».

Хотя комбатанты не обладают иммунитетом против уголовного преследования за действия, совершённые до пленения, по смыслу международного гуманитарного права (МГП) они не могут преследоваться за сам факт участия в боевых действиях. Удерживающая сторона может их преследовать в судебном порядке лишь за предполагаемые военные преступления, нарушения МГП, отмечает Международный комитет Красного креста. Женевская конвенция от 12 августа 1949 года об обращении с военнопленными прямо запрещает преследовать комбатантов за сам факт участия в вооружённом конфликте на одной из сторон, то есть за выполнение своего воинского долга. Уголовное преследование Шогина и Ганзия основано на обвинении их в участии в батальоне «Айдар», выполнении в нём обязанностей стрелка, а также, что они «принимали непосредственное участие в боевых действиях на территории ЛНР». Действия, являющиеся военными преступлениями, перечислены в ст. 8 Римского статута и в общем случае представляют собой серьёзные нарушения Женевских конвенций 1949 года и Дополнительного протокола 1 к ним, а также другие серьёзные нарушения законов и обычаев, применимых в международных вооружённых конфликтах в рамках, установленных международным правов.

Участие в боевых действиях с применением вооружения, а также участие в подразделении, запрещённым на территории одной из стран — участников конфликта, не относятся к военным преступлениям. 

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 22.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 N 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности», «террористическое сообщество — это устойчивая группа лиц, заранее объединившихся в целях осуществления террористической деятельности либо для подготовки или совершения одного либо нескольких преступлений, предусмотренных статьями 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 УК РФ, либо иных преступлений в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма». Если такая группа существовала в батальоне «Айдар», то обвинение обязано было доказать время, место и способ её создания, круг лиц, в неё входящий, выяснить, как в ней распределялись роли, какую именно террористическую деятельность осуществляли её участники, какие конкретные преступления они готовили или совершали и прочие обстоятельства, входящие в предмет доказывания согласно ст. 73 УПК РФ. Однако вместо этого обвинение просто бездоказательно называет всё воинское подразделение — батальон «Айдар» —  террористическим сообществом. 

Согласно п. 22.5 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ, «под участием в террористическом сообществе надлежит понимать вхождение лица в состав такого сообщества с намерением участвовать в осуществлении террористической деятельности либо в подготовке или совершении одного либо нескольких преступлений», указанных выше, либо «иных преступлений в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма, участие в подготовке к совершению указанных преступлений или в совершении таких преступлений, а также выполнение лицом функциональных обязанностей по обеспечению деятельности такого сообщества (снабжение информацией, ведение документации и т.п.)». Соответственно, помимо доказывания факта существования «террористического сообщества — батальон “Айдар”» обвинение и суд обязаны также доказать, в какой конкретно террористической деятельности, в подготовке или совершении каких именно преступлений намеревались участвовать Шогин и Ганзий.

При этом можно уверенно говорить о том, что на практике при рассмотрении в судах других подобных дел это требование не выполняется — намерение обвиняемого участвовать в осуществлении террористической деятельности никак не доказывается: суд считает сам факт прохождения службы в соответствующем воинском подразделении участием в террористическом сообществе. Например, именно такую позицию занял Южный окружной военный суд в своём решении от 20 декабря 2023 года по делу Владимира Линника, также обвиняемого по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ («Участие в террористическом сообществе»). Намерения обвиняемого никак не доказывались, прохождение Линником службы в батальоне «Айдар» было достаточным для вынесения приговора.

Исходя из всего вышесказанного, следует вывод, что уголовное преследование Шогина и Ганзия незаконно и противоречит положениям международного гуманитарного права.  

Нам достоверно неизвестно, были ли на момент задержания Евгений Шогин и Иван Ганзий военнослужащими. Если они таковыми уже не являлись, то как на гражданских лиц, граждан Украины, оказавшихся на оккупированных территориях, на них распространяется действие Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны (далее — ЖК IV). Кроме того, Россия обязана соблюдать нормы обычного гуманитарного права, регулирующие режим оккупации, в частности, содержащиеся в Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны.

В соответствии с международным гуманитарным правом, Россия ограничена в своих законодательных и административных полномочиях. В соответствии со ст. 65 ЖК IV, «издаваемые оккупирующей державой постановления, предусматривающие уголовную ответственность, вступают в силу только после того, как они будут опубликованы и доведены до сведения населения на его языке. Действие этих обязательных постановлений не должно иметь обратной силы». В случае же с Ганзия и Шогиным законодательным полномочиям РФ на оккупированных территориях незаконно придана обратная сила и преследование осуществляется за деяния, бывшие законными в соответствии с законодательством Украины. Согласно положениям ЖК IV и нормам обычного гуманитарного права, администрирование оккупированной территории должно осуществляться местными органами, действовавшими на момент начала оккупации, а рассмотрение дел по обвинению в нарушении уголовного законодательства уполномочены осуществлять местные суды. Несмотря на то, что оккупирующая держава может создавать отдельные органы и военные суды с целью более эффективного администрирования территории, она не вправе ни при каких обстоятельствах попросту устранять действовавшую ранее систему органов власти и заменять её новой без наличия на то веских оснований (ЖК IV, ст. 64). Согласно ст. 67 ЖК IV, «эти суды могут применять только изданные в законном порядке постановления, действовавшие до совершения правонарушения и соответствующие основным принципам права, в частности принципу соразмерности наказания. Они должны принимать во внимание тот факт, что обвиняемый не является гражданином оккупирующей державы». Это означает, что по общему правилу российские суды, включая Южный окружной военный суд, не могут рассматривать дела в отношении жителей оккупированных территорий. 

Ст. 70 ЖК IV гласит: «Оккупирующая держава не может подвергнуть аресту, преследованию или осудить покровительствуемых лиц за действия или мнения, совершенные или высказанные до оккупации или в период временного её прекращения, за исключением случаев нарушений законов и обычаев войны». 

О Ганзии и Шогине отсутствует информация о том, что они нарушали законы и обычаи войны, им не предъявляются соответствующие обвинения. Следовательно, Россия не могла их судить за действия, совершённые до оккупации этих территорий. 

Более того, ст. 33 ЖК IV прямо запрещает привлекать жителей оккупированных территорий к коллективной ответственности: «Ни одно покровительствуемое лицо не может быть наказано за правонарушение, совершённое не им лично. Коллективные наказания, так же, как и всякие меры запугивания или террора запрещены».

Признание судами «ДНР» и «ЛНР», а также российскими судами отдельных подразделений ВСУ террористическими сообществами или организациями, приводит к тому, что их участники подвергаются коллективной ответственности. К такой коллективной ответственности незаконно привлечены Евгений Шогин и Иван Ганзий. 

На основании вышеизложенного мы полагаем, что их уголовное преследование за участие в террористическом сообществе (ч. 2 ст. 205.4 УК РФ) является незаконным и необоснованным, поскольку: 

— Они имели право защищать свою страну от военной агрессии;

— Их уголовное преследование и лишение свободы противоречат законам и обычаям войны; 

— Они были осуждены не за совершение террористических действий или военных преступлений, а за сам факт принадлежности к 24-го батальону территориальной обороны «Айдар». 

Мы полагаем, что решение о признании «Айдара» террористическим сообществом принято для подкрепления откровенно неправовых судов над действующими и бывшими украинскими военнослужащими. Их преследуют не за конкретные преступные действия, а исключительно за факт службы в ВСУ или, как в случае с Шогиным и Ганзием, за факт участия в составе батальона территориальной обороны в боевых действиях против незаконных вооружённых формирований «ЛНР» с целью защиты территориальной целостности Украины. Такие «суды» проводятся российскими властями с пропагандистской целью. Российские власти пытаются создать ложное впечатление о преступном характере любых действий Украины по реализации самообороны от явной и скрытой российской агрессии и по защите своей территориальной целостности с 2014 года. Помимо того, можно полагать, что российские власти проводят такие «суды» из мести борцам за единство Украины, а также, чтобы запугать действующих военнослужащих ВСУ. 

Начиная с середины 2023 года в Южном окружном военном суде рассматриваются многочисленные дела, возбуждённые против действующих и бывших украинских военнослужащих. В основном это люди, захваченные на оккупированных территориях. С середины 2023 года продолжается процесс против сразу 18 военнопленных, также обвиняемых в участии в батальоне «Айдар». Часть из подсудимых признаёт себя действующими военнослужащими ВСУ, другие заявляют, что ранее уволились со службы. Наш Проект признал их политическими заключёнными. Тот же суд в Ростове-на-Дону рассматривает дело против 24 пленных бойцов «Азова» и гражданских специалистов. Наш Проект также признал их политическими заключёнными. Кроме того, в список политзаключённых включены имена упомянутого выше Владимира Линника, Владимира Удовики, Натальи Придатченко и Виктории Ткаченко, Сергея Скидана и Дениса Мурыги, служивших в 24-м отдельном штурмовом батальоне ВСУ «Айдар». Все эти дела — только небольшая часть процессов над украинскими военнослужащими за принадлежность к Вооружённым силам Украины и участие на стороне обороняющегося государства в развязанном Россией военном конфликте. 

Необходимо отдельно отметить, что Ивану Ганзию – 78 лет, он самый старший по возрасту из известных нам привлечённых к уголовной ответственности бывших и действующих украинских военнослужащих. Тюремное заключение для него может стать смертельным приговором.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовные дела против бывших военнослужащих 24-го батальона территориальной обороны «Айдар» Ивана Ганзия и Евгения Шогина являются политически мотивированными, направленными на упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы применено к ним в нарушение права на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах, а также законами и обычаями ведения войны. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Евгения Шогина и Ивана Ганзия политическими заключёнными, требует прекращения их уголовного преследования и соблюдения в их отношении норм международного права. 

Признание людей политзаключёнными не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с их взглядами и высказываниями, ни одобрения их высказываний или действий.

Адвокат Ивана Ганзия — Пузарин Евгений Николаевич

Публикации в СМИ:

23 ноября 2024 г. Кавказ. Реалии «В военный суд в Ростове поступили новые дела в отношении граждан Украины»

Дата обновления справки: 10.04.2025 г.