Бояршинов Андрей Владимирович

Полное описание

17 марта 2022 года в Казани прошла целая серия обысков у политиков и общественных активистов. Кроме Андрея Бояршинова, следственные действия тогда проходили у экс-кандидатки в депутаты от партии «Яблоко» Гульназ Равиловой, члена этой партии Елены Изотовой, других «яблочников» и оппозиционных активистов. Поводом для обысков стало сообщение провокационного характера от неустановленного пользователя в чате Telegram, где обсуждалась возможная антивоенная акция. Следователи пришли к Андрею Бояршинову с постановлением на обыск по уголовному делу о склонении, вербовке или ином вовлечении лица в массовые беспорядки (ч. 1.1 ст. 212 УК РФ). Однако уже на следующий день после обыска против Бояршинова было возбуждено дело по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, оправдание или пропаганда терроризма»).

19 марта 2022 года Вахитовский районный суд Казани отправил Бояршинова под домашний арест, однако прокуратура обратилась в Верховный суд Татарстана с апелляционным представлением, и 29 марта суд изменил активисту меру пресечения и отправил его в СИЗО до 18 мая 2022 года. Впоследствии срок ареста неоднократно продлевался.

По версии следствия, во время обыска в квартире Бояршинова был обнаружен его сотовый телефон, пароль к которому он якобы сообщил следователям добровольно. В телефоне были обнаружены каналы и переписки в сети Telegram, в которых участвовал Андрей Бояршинов. Якобы он со своих аккаунтов оставил следующие комментарии, послужившие поводом для возбуждения уголовного дела:

4 марта 2022 года в чате «ПротестныйЧат / Казань»: «Это пример того, как надо действовать сейчас. Настоящий патриот» в ответ на сообщение, пересланное из другого канала и рассказывающее о том, что москвич кинул две бутылки с зажигательной смесью в сторону Кремлёвской стены и раскидал антивоенные листовки. Также в сообщении было указано, что протестующего задержали и в его отношении возбуждено уголовное дело по ст. 213 УК РФ («Хулиганство»).

4 марта 2022 года в канале «Протестная Казань — НетВойне»: «Наверное, это лучший способ остановить войну и принести свободу сразу 3 странам — Украине, России и Беларуси» в ответ на публикацию о том, что проживающий в США бизнесмен российского происхождения Александр Конаныхин объявил награду в 1 миллион долларов «тем офицерам РФ, которые задержат или убьют президента РФ Владимира Путина».

9 марта 2022 года в канале «Протестная Казань — НетВойне»: «Кажется, освободительная война народа России против фашистского режима началась. Слава герою новой России» в ответ на публикацию, сообщающую о поджоге военкомата в Московской области. Поджигатель заснял свои действия на камеру и призвал распространять видео и действовать решительнее (вероятно, речь идёт о Кирилле Бутылине, признанном проектом «Поддержка политзаключённых. Мемориал политическим заключённым»).

В этих комментариях эксперт Валерий Сергеевич Маркелов, доцент кафедры русского языка Казанского федерального университета, обнаружил «лингвистические признаки оправдания терроризма в форме публичного заявления о признании практик терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании». В первом из комментариев эксперт также усмотрел признаки призывов к террористической деятельности.

Всего на оценку эксперта было вынесено семь различных комментариев, признаки оправдания терроризма и призывов к нему были обнаружены в трёх из них. Ещё в трёх эксперт усмотрел признаки «убеждения адресата речи в негативном характере целей использования ВС России (дискредитация) на территории Украины». Эти материалы были направлены прокурору для привлечения Бояршинова к административной ответственности, однако дело было закрыто в связи с истечением срока давности.

Андрей Бояршинов своей вины в инкриминируемом преступлении не признаёт. Дело казанского активиста передано в Самару в Центральный окружной военный суд, где 25 апреля 2023 года должно было начаться его рассмотрение, однако все назначенные на апрель и май заседания были отложены из-за недоставления подсудимого, рассмотрение дела началось только летом, при этом до конца августа было проведено всего 2 заседания. Председательствующий судья — Станислав Сергеевич Макаров.

Основания признания политзаключённым

После обыска, проведённого в квартире Андрея Бояршинова, силовики получили доступ к телефону активиста и его аккаунтам в мессенджере Telegram. Подробнее об обстоятельствах проведения обыска и получения доступа к аккаунтам рассказано ниже. Следствие утверждает, что Бояршинов является владельцем двух аккаунтов: «Андрей Ossian» и «Resistance Human», которые зарегистрированы как администраторы ресурсов «ПротестныйЧат / Казань» и «Протестная Казань — НетВойне». И якобы именно он оставлял комментарии в этих каналах от имени администраторов.

Андрей Бояршинов не отрицает, что является одним из администраторов каналов, однако отрицает авторство комментариев и указывает, что все сообщения и комментарии, публикуемые в чате и канале администраторами, публикуются от имени самого ресурса. Администраторами канала и чата были несколько человек, знакомых ему лично или виртуально, при этом кто и когда публиковал отдельные тексты и комментарии, он не знает.

Мы полагаем, что, независимо от авторства рассматриваемых комментариев, они не могут служить основанием для возбуждения дела по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ.

Согласно п. 1 примечаний к ст. 205.2 УК РФ, в данной статье под публичным оправданием терроризма понимается публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании. Под публичными же призывами к осуществлению террористической деятельности следует понимать выраженные в любой форме (например, в устной, письменной, с использованием технических средств) обращения к другим лицам с целью побудить их к её осуществлению, т.е. к совершению преступлений, предусмотренных статьями 205 – 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 УК РФ.

Выводы следствия о наличии в указанных выше комментариях признаков оправдания терроризма и публичных призывов к терроризму основаны на лингвистической экспертизе, подготовленной экспертом Маркеловым.

Рассматривая комментарий «Это пример того, как надо действовать сейчас. Настоящий патриот», Маркелов находит в нём оправдание терроризма и публичные призывы к терроризму. В рамках лингвистической экспертизы филолог проводит анализ действий главного героя заметки, которую прокомментировал администратор Протестного чата. Так, эксперт пишет: «В данном комментарии необходимо обратить внимание на действия жителя г. Москвы, который осуществил бросок (кинул) две бутылки с зажигательной смесью. Зажигательные смеси используются для нанесения серьёзного удара по противнику, людям, сооружениям, конструкциям, технике, причинения людям существенного урона, в том числе лишения жизни путем сгорания, разрушения сооружений, зданий, поломке и выводу из строя техники. Указанные действия совершены в общественном месте и являются устрашающими, так как по своему характеру способны вызвать страх у людей за свою жизнь и здоровье, безопасность близких, сохранность имущества и т.п. … С позиции лингвистики действия жителя г. Москвы определяются как терроризм. Кроме того, его действия следует также классифицировать как террористический акт». При этом в самой информационной заметке с описанием этого происшествия указано, что действия жителя Москвы квалифицированы по статье «Хулиганство». Именно эту информацию, а не предполагаемую экспертом переквалификацию комментировал администратор чата. Очевидно, что «терроризм» является не лингвистическим, а юридическим понятием, и его оценка не входит в компетенцию эксперта-лингвиста. В своём исследовании эксперт, определяя понятие «терроризм», ссылается на Федеральный закон «О противодействии терроризму», при этом он не указывает какие-либо научные источники, позволяющие определить терроризм с «позиции лингвистики». Также очевидно, что в компетенцию эксперта-лингвиста не входит квалификация каких-либо действий как террористического акта, тем более что сами эти действия не были и не могли быть предметом его исследования.

То же относится и к другим анализируемым комментариям — эксперт-лингвист, выходя за пределы своей компетенции, заявляет о необходимости квалифицировать как терроризм акт поджога военкомата. При этом в марте 2022 года, то есть тогда, когда был оставлен комментарий, большинство дел в отношении таких происшествий возбуждались по ст. 167 УК РФ («Умышленные уничтожение или повреждение имущества»), а первый приговор по статье о терроризме за подобные действия был вынесен только в конце января 2023 года.

Лингвистический анализ третьего комментария сводится лишь к указанию на то, что выражение «лучший способ» имеет лексический смысл «хороший, высокого качества способ достижения чего-либо». Весь остальной анализ посвящён заметке, опубликованной в другом Telegram-канале («IDELURAL NEWS») «Российский бизнесмен даёт награду в 1 млн $ за голову Путина», в результате чего эксперт приходит к выводу, что и это деяние бизнесмена Конаныхина также надо квалифицировать как акт терроризма.

Мы полагаем, что эксперт Маркелов недопустимо расширительно трактует свои задачи и выходит за пределы своих компетенций, проводя анализ не вменяемых, а иных текстов, а также действий, ложно и необоснованно трактуя намерения автора комментариев и не учитывая контекст высказываний.

При оценке преступлений, предусмотренных такими статьями УК РФ, как ст. 205.2, ст. 280 («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности»), ст. 282 («Возбуждение ненависти либо вражды») УК РФ и некоторых других, связанных с призывами, мы прежде всего исходим из того, что призывы к насилию на почве ненависти и как частный случай — призывы к терроризму и оправдание терроризма являются преступлением, и не только в России. Как подчеркнул в своём докладе 2018 года Комиссар по правам человека Совета Европы, «терроризм представляет собой серьезную угрозу правам человека и демократии, поэтому государства должны предпринимать меры для предотвращения террористических актов и наказания виновных. Однако злоупотребление антитеррористическим законодательством превращается в одну из самых распространенных угроз свободе выражения мнений».

При оценке реальной опасности тех или иных высказываний с точки зрения провоцирования терроризма мы считаем возможным применять подходы Рабатского плана действий в отношении подстрекательства к дискриминации, вражде или насилию, выработанного экспертами Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по правам человека. Рабатский план призывает установить высокий порог для введения ограничений на свободу выражения мнения при определении возбуждения ненависти. Он призывает рассматривать ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) 1966 года (о необходимости запрета подстрекательства к насилию) только в пропорциональном сочетании со ст. 19 этого же пакта,которая декларирует: «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений», а также «имеет право на свободное выражение своего мнения; которое включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору».

Аналогичные гарантии свободы мысли и слова содержатся в ст. 29 Конституции РФ. Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Исходя из этого, исключительно важно определить упомянутую выше «меру» и критерии, необходимые для оценки угроз, создаваемых теми или иными высказываниями для нравственности, здоровья, прав других лиц, безопасности государства и пр.

Мы полагаем, что для рассматриваемой ст. 205.2 в полной мере применимы критерии определения опасности деяния, которые были сформулированы Пленумом Верховного суда России в постановлениях, касающихся дел по экстремизму и терроризму: «При решении вопроса о направленности действий лица, разместившего какую-либо информацию либо выразившего свое отношение к ней в сети Интернет или иной информационно-телекоммуникационной сети, на возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение достоинства человека либо группы лиц следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, контекст, форму и содержание размещенной информации, наличие и содержание комментариев или иного выражения отношения к ней». Аналогично предлагает оценивать высказывания и призывы, которые могут потенциально иметь негативные и опасные для общества последствия, Рабатский план.

С точки зрения оценки реальной опасности призывов к тем или иным действиям, по международным критериям того же Рабатского плана, необходимо оценивать контекст высказываний («контекстуальный анализ должен поместить высказывание в социальный и политический контекст, преобладавший в тот момент, когда это высказывание было сделано или распространялось»), реальное влияние автора высказывания на свою аудиторию, наличие умысла, степень публичности высказывания, а также его содержание. Наконец, крайне важно оценить вероятность реализации призыва, включая неотвратимость: «суды должны будут установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие».

В материалах уголовного дела присутствует информация об аудитории рассматриваемых интернет-ресурсов: «Протестный чат/ Казань» имел 275 участников, а канал «Протестная Казань — НетВойне» — 1674 подписчика. Мы полагаем, что это позволяет сделать вывод о их невысокой публичности с точки зрения Рабатского теста.

Также важно провести анализ контекста, ситуации, в которой были сделаны инкриминируемые высказывания. Главная составляющая этого контекста — полномасштабное вторжение России в Украину, начавшееся 24 февраля 2022 года. Несмотря на то, что власти провели мощную пропагандистскую подготовку вторжения, существенная часть общества была шокирована произошедшим и, не имея сил для противостояния и полноценных информационных ресурсов для распространения своих идей, искала пути сопротивления и донесения до общества и власти своей точки зрения. При этом в подконтрольных властям средствах массовой информации нарастала пропагандистская волна маргинализации противников войны, громко звучали обвинения их в предательстве, шельмование.

Неудивительно, что в этих условиях стали предприниматься попытки донести антивоенную позиции различными «нетрадиционными» и часто экстремальными способами — забрасывание зданий краской, бутылками с горючей смесью, порча баннеров с Z-агитацией, стрельба по ним и даже самоубийства граждан, не желающих отправляться на войну. Естественно, люди антивоенных взглядов активно обсуждали все эти события в социальных сетях с точки зрения перспектив расширения антивоенного протеста.

При этом важно учитывать, что любые оппозиционные каналы распространения информации не могли и не могут идти ни в какое сравнение по своей массовости и организованности с провластной пропагандой войны и ненависти к Украине. Таким образом, мы можем прийти к выводу, что антивоенные высказывания и обсуждения антивоенных акций в протестных каналах и чатах казанских активистов происходили в условиях пропаганды войны и международной вражды, подавления свободы слова и мнения, являлись актом сопротивления государственному милитаризму и, в силу несоразмерности аудиторий и ресурсов, не могли привести к реальным масштабным последствиям. Тем более что такие последствия, как распространение идей пацифизма, отказа от агрессивной захватнической войны не могут рассматриваться как негативные, направленные против прав других лиц и безопасности государства.

И, наконец, с точки зрения Рабатского плана, при оценке потенциальной опасности такого деяния, как призывы к насилию, крайне важно оценить вероятность реализации призыва, включая неотвратимость: «суды должны будут установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие против целевой группы, отдавая себе отчет в том, что в данном случае должна быть указана достаточно прямая причинно-следственная связь».

Эксперт усмотрел призывы к терроризму в высказывании одного из администраторов «Протестного чата» (напомним, его аудитория чата составляет 275 участников) — «Это пример того как надо действовать сейчас. Настоящий патриот». С нашей точки зрения, данная в этом комментарии оценка действий неназванного в заметке политического активиста (чьи действия, напомним, были оценены властями как хулиганство) не могла в реальности неотвратимым образом спровоцировать какую-либо значительную группу лиц на практические насильственные действия. Тем более что в данном случае вообще отсутствует целевая группа, против которой могло бы быть направлено насилие. Одобрительное высказывание относилось к явно символическому действию — активист разбросал вокруг себя листовки, а бутылки были брошены просто в направлении Кремлёвской стены, выступавшей, очевидно, в данном случае символом власти. Кроме того, стоит подчеркнуть, что, с нашей точки зрения, речь идёт именно об оценке, одобрении деяния. Указание эксперта на то, что употребление одного только слова «надо» само по себе является призывом к чему-либо, несостоятельно.

То же касается и комментариев, оценённых как «одобрение терроризма» — вероятность столь сильного воздействия этих оценок на аудиторию, которое могло бы породить волну насилия по отношению к зданиям военкоматов, представляется крайне низкой. Ещё менее вероятны, очевидно, попытки читателей казанского протестного канала арестовать или убить Владимира Путина.

По нашему мнению, оценка высказываний «администратора» в Протестном чате и канале «Протестная Казань — НетВойне» на основе критериев Рабатского плана позволяет прийти к выводу о неправомерности уголовного преследования их автора или авторов.

Отдельно стоит отметить давление, с которым, по свидетельству Андрея Бояршинова, он столкнулся во время проведения следственных действий. Бояршинов отмечает, что при обыске сотрудники правоохранительных органов не представились, держали его длительное время в неудобном согнутом положении в одной из комнат, угрожали, оскорбляли, не разрешали позвонить адвокату, а сотрудник в балаклаве применял к нему физическую силу.

Согласно показаниям активиста, имеющимся в уголовном деле, после того, как его мать открыла дверь силовикам, его сразу положили лицом в пол и надели на него наручники. Бояршинов рассказывал, что один из сотрудников болезненно придавил его спину коленом. Силовик в балаклаве потребовал выдать ему телефон, и мать Бояршинова принесла ему свой кнопочный мобильник. Также полицейские и следователи изъяли у активиста ноутбук, банковскую карту, сим-карты, USB-модем. Пытаясь найти другой телефон, силовики раздевали Бояршинова догола, угрожали ему тем, что также разденут его мать. Затем силовики вспороли в доме два дивана и все подушки. В санузле в квартире шёл ремонт, и один из сотрудников, вооружившись топором, разрушил кирпичную кладку душевого поддона и начал разрушать кирпичную кладку стены, где проходила вентиляция. После этого, по словам Бояршинова, он, испугавшись дальнейших разрушений в квартире, сообщил сотрудникам, что спрятал телефон в кладовке в мешке со строительным мусором. Пароль от телефона и мессенджера Telegram, по свидетельству Бояршинова, он также сообщил силовикам под угрозой разрушения квартиры.

Поскольку Андрей Бояршинов в своих показаниях на следствии утверждал, что к нему применяли незаконные методы дознания, такие как психологическое давление и применение физической силы, следователь инициировал проверку, которую должен был провести начальник следственного отдела УФСБ России по Республике Татарстан. В настоящий момент известно об отказе в возбуждении уголовного дела по факту превышения должностных полномочий.

Мы полагаем, что преследование Андрея Бояршинова связано с его общественной деятельностью как администратора протестных пабликов в сети «Интернет», где высказывалась критика власти и агрессивной войны против Украины. Кроме того, Бояршинов был известным в городе организатором акций протеста, за что неоднократно привлекался к административной ответственности.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу ликвидированного государством Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Андрея Бояршинова является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение публичной деятельности критиков власти и устрашение общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено к нему в нарушение прав на свободу слова, справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах или Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Мы считаем, что преследование людей за их антивоенную позицию связанно исключительно с их политическими взглядами и осуществлением ими свободы высказывания.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Андрея Бояршинова политзаключённым, требует его освобождения и прекращения уголовного преследования.

Признание лица политзаключённым не означает ни согласия проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокаты: Рим Сабиров и Руслан Игнатьев.

Публикации в СМИ:

21 марта 2022 года. Коммерсантъ. Казанского биолога обвинили в оправдании терроризма // https://kommersant.ru/doc/5270274

14 апреля 2022 года. Idel.Реалии. «Я был, есть и буду против этой войны». Обвиняемый в призывах к терроризму казанский активист Андрей Бояршинов дал интервью из СИЗО // https://idelreal.org/a/31797275.html

25 апреля 2023 года. Idel.Реалии. Как ФСБ получила доступ к администрированию антивоенного канала: за что могут посадить казанского активиста Андрея Бояршинова // https://idelreal.org/a/32377378.html

Дата обновления справки: 02.10.2023 г.