Тетенёва Людмила Ильинична

Полное описание

Людмилу Тетёневу обвинили в том, что с апреля по август 2022 года она размещала на своей странице в социальной сети «Одноклассники» «ложную информацию о военных действиях, а также сведения, которые дискредитируют использование Вооружённых сил РФ» и, помимо этого, публично призывала к терроризму. Речь идёт о нескольких перепостах Тетенёвой на её страницу в «Одноклассниках», которые, согласно алгоритму этой социальной сети, осуществляются автоматически на страницу пользователя, который просто оставляет под какой-либо записью на чужой странице отметку «класс».

Призывы к террористической деятельности суд усмотрел в двух её отметках «класс» (перепостах) комментариям со страницы пользователя «Одноклассников» «петр запекин». Первый из них начинался словами «что нужно сделать…» (далее текст в документах не цитируется). По мнению привлечённого следствием эксперта, этот текст «содержал признаки прямого призыва оценочно-мотивированного типа к осуществлению враждебных и/или иных насильственных действий в отношении Президента Российской Федерации В.В. Путина» и «прямой призыв оценочно-мотивированного типа к совершению действий, создающих опасность гибели Президента Российской Федерации В.В. Путина либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти, а также прекращения его государственной и политической деятельности либо из мести за такую деятельность». 

Предположительно, этот комментарий был оставлен под текстом «Достижения Путина» и звучал так: «что нужно сделать с этой крысой? Прибить и кончить наконец, хватит издеваться».

Второй начинался словами «надо небольшую ядерную бомбочку…» [на Кремль] и заканчивался словами «…и бандитами» и, по мнению эксперта, также призывал к совершению террористических актов, угрожающих в первую очередь Путину. Тем самым, по мнению следствия, Тетенёва «совершила преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 205.2 УК РФ» — публичные призывы к осуществлению террористической деятельности в Интернете.

Помимо этого Людмила Тетенёва, по мнению следствия, совершила распространение двух «фейков о Вооружённых силах». Так, она поставила «класс» и таким образом перепостила со страницы пользователя «Одноклассников» Олега Тарасенко видеозапись с наименованием: «Разоблачение фейка о том, что Украина 8 лет бомбила Донбасс», содержащий, согласно заключению эксперта, «высказывания, направленные на дискредитацию деятельности государственных органов Российской Федерации и Вооружённых Сил Российской Федерации на территории Украины в связи с проведением специальной военной операции; высказывания, содержащие утверждения о фактах использования Вооружённых Сил Российской Федерации для следующих действий: нанесение ударов по гражданским объектам в Харькове, Чернигове, Бородянке (детским садам, школам, харьковскому Успенскому собору) в период проведения СВО».

Ещё один видеоролик был перепощен со страницы пользователя «Одноклассников» «Серёга КоСТОправ» и начинался словами «Россияне, послушайте человека с Украины». Он тоже содержал, по мнению эксперта, «высказывания, направленные на дискредитацию деятельности государственных органов Российской Федерации и Вооружённых Сил Российской Федерации на территории Украины».

Таким образом, по мнению суда, женщина совершила преступление, предусмотренное п. «в» ч. 2 ст. 207.3 УК РФ — «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил РФ по мотивам политической ненависти».

Вина женщины подтверждалась показаниями свидетелей Останина и Холматова, пользователей сети «Одноклассники», которые показали, что их возмутили обнаруженные на странице Тетенёвой публикации, которые «содержат искажённые фотографии Президента РФ В.В Путина и оскорбляют его», а также содержат призывы к его убийству, а также те, что дискредитируют ВС РФ. Эти свидетели заявили, что «им точно известно из государственных СМИ, что ВС РФ и российские органы власти не причастны к разжиганию вооружённого конфликта на территории Украины, бомбардировкам и артобстрелам Донбасса, к убийству мирных жителей и военнопленных».

Как следует из материалов дела, Людмила Тетенёва признала свою вину и раскаялась. В своих показаниях она пояснила, что «относительно сброса бомбы на Кремль, она понимала, что это только речевые обороты и не восприняла их как серьёзные намерения. Помимо указанных записей, на её странице было опубликовано ещё множество записей по данной тематике, таким образом она хотела выразить своё отношение к власти, продемонстрировать свой негативный настрой к проведению специальной военной операции, пенсионной реформы и прочему. Она никого не призывала к совершению любых действий, создающих опасность для представителей российской власти, однако путём публикаций на своей странице предполагала, что пользователи ознакомятся с иным мнением, отличающимся от мнения, демонстрируемого по российскому телевидению».

Следствие сочло смягчающими обстоятельствами активное способствование раскрытию и расследованию преступления, а отягчающих вину обстоятельств не обнаружило.

25 июня 2024 года судья Центрального окружного военного суда в Екатеринбурге Торкунов Денис Михайлович приговорил Тетенёву к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Кроме этого, ей 4 года запрещено заниматься деятельностью, связанной с администрированием сайтов и каналов с использованием электронных сетей. До приговора Людмила Тетенёва находилась под подпиской о невыезде. 11 декабря 2024 года судья Апелляционного военного суда Пересада Александр Николаевич оставил приговор без изменения.

Следствие вела старший следователь следственного отдела по городу Курган СУ СК России по Курганской области старший лейтенант юстиции Ануфриева В.С.

Обвинительное заключение утвердил первый заместитель прокурора Курганской области старший советник юстиции Иньшаков Андрей Анатольевич.

24 декабря 2024 года Росфинмониторинг внёс Людмилу Тетенёву в список экстремистов и террористов с пометкой о причастности к терроризму.

Основания признания политзаключённой

Неправовой характер ст. 207.3 УК РФ

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают призывы к санкциям, распространение фейков о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 4 марта 2022 года. 

Состав преступления, предусмотренного новой ст. 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях».

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что ограничение свободы выражения не предусмотрено законом даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п. 2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускается лишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет оснований для подобных ограничений в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может заранее знать, какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любого мнения о использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, то есть выражают мнение.

Но даже и применительно к сведениям, т.е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т.е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, вследствие которого даже её добросовестное применение является недопустимым. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда — исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Квалифицирующие признаки ч. 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер, так, п. «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена. Любые преследования по этой статье являются неправомерными и должны быть прекращены, в том числе — рассматриваемое преследование Людмилы Тетенёвой.

В экспертизе упоминается публикация, в которой идёт речь о «нанесении ударов по гражданским объектам в Харькове, Чернигове, Бородянке (детским садам, школам, харьковскому Успенскому собору)». Факты подобных ударов фиксировались украинской стороной и нет никакой информации о том, чтобы эти сообщения были опровергнуты в ходе независимых расследований. Что касается обстрела Успенского собора 2 марта 2022 года, по этому поводу нам также не удалось обнаружить официальных опровержений российской стороны. 

Обвинение по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ

Тетенёву обвинили в публичных призывах к осуществлению террористической деятельности, совершённых с использованием Интернета. В Примечании 2 к данной статье указывается, что под террористической деятельностью понимается в том числе совершение преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ — о покушении на жизнь государственного или общественного деятеля, совершённом в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность.

Мы считаем, что преследование и лишение свободы на 8 лет немолодой женщины в рамках этого уголовного дела нарушает положения ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которому «каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору». Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. 

Разумеется, в соответствии с законодательством эти свободы могут быть ограничены в той мере, в какой это необходимо для уважения прав и репутации других лиц, для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения. Однако в данном случае такая необходимость нами не усматривается. 

При оценке реальной общественной опасности тех или иных высказываний мы считаем возможным применять по аналогии подходы Рабатского плана действий по запрещению пропаганды национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, выработанного экспертами Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по правам человека. Рабатский план призывает установить высокий порог для введения ограничений на свободу выражения мнения при определении возбуждения ненависти. 

Мы полагаем, что для рассматриваемой статьи в полной мере применимы критерии определения опасности деяния, которые были сформулированы Пленумом Верховного суда России в Постановлении от 28 июня 2011 г. «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности»: 

«При решении вопроса о наличии или об отсутствии у лица прямого умысла и намерения побудить других лиц к осуществлению экстремистской деятельности, совершению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, либо цели возбуждения ненависти либо вражды, а равно унижения человеческого достоинства при размещении материалов в сети «Интернет» или иной информационно-телекоммуникационной сети суду следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать в том числе форму и содержание размещенной информации, её контекст, наличие и содержание комментариев данного лица или иного выражения отношения к ней, факт личного создания либо заимствования лицом соответствующих аудио-, видеофайлов, текста или изображения, содержание всей страницы данного лица, сведения о деятельности такого лица до и после размещения информации, в частности, о совершении действий, направленных на увеличение количества просмотров и расширение пользовательской аудитории, данные о его личности (например, приверженность радикальной идеологии, участие в экстремистских объединениях, привлечение ранее лица к административной и (или) уголовной ответственности за правонарушения и преступления экстремистской направленности), объём подобной информации, частоту и продолжительность её размещения, интенсивность обновлений». Аналогично предлагает оценивать высказывания и призывы, которые могут потенциально иметь негативные и опасные для общества последствия, Рабатский план.

С точки зрения оценки реальной опасности призывов к тем или иным действиям по международным критериям Рабатского плана необходимо оценивать контекст высказываний («контекстуальный анализ должен поместить высказывание в социальный и политический контекст, преобладавший в тот момент, когда это высказывание было сделано или распространялось»), реальное влияние автора высказывания на свою аудиторию, наличие умысла, степень публичности высказывания, а также его содержание. Наконец, крайне важно оценить вероятность реализации призыва, включая неотвратимость: «суды должны будут установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие».

Рассматривая высказывания Тетенёвой, отметим, что его контекстом следует считать и развязанную Путиным войну против Украины, и ухудшение экономического положения граждан, и развязанные властями репрессии.

Если говорить о вероятности реализации призыва, то стоит отметить, что Тетёнёва обвиняется в размещении призыва к насилию против одного человека — президента России, — и очевидно, что сделанные ею перепосты не спровоцировали и не могли спровоцировать фактическое действие со стороны лиц, его просмотревших, поскольку они, во-первых, не имели реальной возможности причинить вред Путину, безопасность которого обеспечена всеми ресурсами государства, а во-вторых, едва ли стали бы принимать подобное решение под влиянием этих перепостов. 

Что касается умысла, согласно Рабатскому плану небрежность или безрассудство не являются достаточными основаниями для применения ст. 20 МПГПП, так как данная статья относится скорее к «пропаганде» и «подстрекательству», нежели к простому распространению или передаче сведений. Мы полагаем, что в действиях Тетенёвой присутствует именно небрежность: как поясняет она сама, она даже не смотрела копируемые тексты и ролики полностью, предположив, что они созвучны её точке зрения. Кроме того, она утверждает, что умысел к чему-либо призывать у неё отсутствовал. 

Кроме того, важным моментом для оценки умысла является и то, что Тетенёва не является автором комментариев, которые ей инкриминируются. Она лишь поставила постам и записям, которые она увидела в своей «ленте» в социальной сети «Одноклассники», отметку «класс», что, согласно алгоритмам, привело к автоматическому репосту этих материалов на её странице. Как показывает анализ страницы Тетенёвой, чаще всего она не репостила записи других пользователей целенаправленно, тем более с каким-либо собственным комментарием, а в основном только ставила понравившимся материалам отметку «класс». В такой ситуации обвинение Тетенёвой в «публичных призывах» вызывает обоснованные сомнения, поскольку непосредственных публичных призывов к чему-либо лично Тетенёва не осуществляла.

Что касается содержания комментариев, «лайкнутых» Людмилой Тетенёвой (мы знаем его лишь частично, однако их смысл передан в тексте приговора), мы отмечаем, что в них, на наш взгляд, отсутствует прямой призыв к лишению жизни государственного служащего — в данном случае Путина. Риторические обороты, схожие с эмоциональным восклицанием «смерть кому-либо!», — «сбросить на них бомбу!», «прибить и кончить наконец!» — в такого рода публичной риторике обычно выражают не призыв к действию, а крайнюю степень неприятия, осуждения. Они носят не побудительный, а оценочный характер, выражающий мнение о том, что объект высказывания — преступник, заслуживающий смерти. Являясь эмоциональными и, возможно, некорректными по форме высказываниями, подобные обороты, как нам представляется, по существу не являются призывами к убийству. В отсутствие каких-либо комментариев самой Тетенёвой к автоматически скопированным на её страницу текстам, сомнения, связанные с толкованием их значения, в любом случае должны толковаться в пользу обвиняемой. При этом сама Людмила Тетенёва указывает, что она воспринимала эмоциональные фрагменты текста именно как речевые обороты, а не как серьёзные намерения или призывы.

Исходя из критериев, которые устанавливает Рабатский план, мы можем предположить, что в данном случае реальное влияние автора высказывания на свою аудиторию, а также степень публичности высказывания не слишком высоки. У Людмилы Тетенёвой в «Одноклассниках» 382 «друга» и 65 подписчиков, в среднем посты и перепосты на странице собирали 10-20 лайков. Мы полагаем, что перепосты, которые делала женщина, хоть и поддерживались немногочисленными лайками других пользователей, но вряд ли  могли стать причиной причинения какого-либо вреда, поскольку её авторитет как спикера не слишком высок. Мы полагаем, что вряд ли кто-то стал бы прислушиваться к призывам, содержащимся на странице неизвестной женщины из Кургана, и осуществлять их, тем более, что речь шла не о комментариях самой Тетенёвой, а о содержащихся в перепощенных роликах высказываниях, которые можно было прочитать на других страницах. К марту 2025 года ничего неизвестно о каких-либо негативных последствиях, наступивших после публикаций Тетенёвой на её странице в сети «Одноклассники». 

Ст. 205.2 УК РФ фактически пришла на смену частично декриминализированной ст. 282 УК РФ в качестве основного инструмента уголовных репрессий за высказывания в Интернете, чему особенно способствует неопределённый характер используемых в ней формулировок. С её помощью правоохранительные органы могут привлечь к уголовной ответственности по тяжкой статье любого, кто позволил себе неаккуратные комментарии. Произвольный характер правоприменения данной статьи, безусловно, является частью сознательной стратегии властей по устрашению всех политически активных граждан России. 

Такой активной гражданкой, выступающей против политики Путина и войны, бесспорно являлась Людмила Тетенёва. На своей странице в «Одноклассниках» она размещала личные фотографии, а также ставила различным интересным для неё материалам отметки «класс», что приводило к их репостам на её странице. В основном она ставила «класс» фотографиям своих знакомых, а в последние годы на странице часто появлялись «классы» к видеороликам, критикующим российские власти, коррупцию и в частности — Владимира Путина, патриарха Кирилла, Рамзана Кадырова, а также войну в Украине. На наш взгляд, содержание страницы говорит о последовательной оппозиционной и антивоенной позиции Людмилы Тетенёвой. Даже если исходить из того, что в её действиях имелась некая общественная опасность, мы полагаем, что неприятие агрессивной войны, развязанной Россией против Украины, не увеличивает эту опасность, а, напротив, снижает её.

В связи с этим мы полагаем, что лишение Людмилы Тетенёвой свободы на долгий срок несоразмерно содеянному ею. Особо возмутительным представляется помещение в следственные изоляторы, а порой и приговоры с длительными сроками лишения свободы (при этом — за ненасильственные преступления), — для немолодых людей, таких как Людмила Тетенёва или Надежда Буянова. Лишение свободы и связанные с ним ограничения могут представлять угрозу для их здоровья, а порой и жизни. Напомним, что в июне 2024 года в исправительной колонии умер политзаключённый Игорь Покусин, пенсионер, страдавший многими заболеваниями, но тем не менее осуждённый к 8 годам и 1 месяцу лишения свободы.

Проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному Руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Людмилы Тетенёвой является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение критики государственной власти и удержание власти субъектами властных полномочий, на преследование критиков войны. Лишение Людмилы Тетенёвой свободы применено к ней несоразмерно общественной опасности содеянного, в нарушение права  на свободу выражения и на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Людмилу Тетенёву политической заключённой, требует её освобождения и прекращения её уголовного преследования.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат — Дементьева Анастасия Ильинична

Дата обновления справки: 18.04.2025 г.